140 ударов в минуту
Шрифт:
Ааа!!! Он на меня смотрит!!! Осоловелыми, но такими любимыми карими глазами. Моргает, дышит без всяких дурацких трубок и масок. На руке, лежащей вдоль тела, подрагивают зажившие пальцы.
За моей спиной ощущается движение. Оглядываюсь. Его лечащий врач пришёл.
— Пока так, — поясняет мне, положив руку на плечо. — Заторможенный. Не до конца осознаёт, что проснулся. Это пройдёт. Для его состояния все реакции можно считать нормой. Даже немного выше. Упрямый парень. Люблю таких, — улыбается врач. — Можешь поговорить с ним. Теперь Саркис тебя
— Я поняла.
— Хорошо. Я буду за дверью.
Врач выходит, а я ещё с минуту стою на месте и просто смотрю на Саркиса. Он действительно вроде здесь, а вроде ещё нет.
Ставлю стул у высокой кровати. Сажусь рядом, касаюсь его подрагивающих пальцев. За рёбрами ломит. Вдохи удаётся делать через раз, но это хорошие эмоции. Они тёплые и радостные. Ими хочется с ним поделиться.
— Привет, муж, — улыбаюсь, заглядывая ему в глаза. — Я так соскучилась по твоему голосу и наглым улыбочкам.
Кис снова моргает. Мне кажется, он прислушивается, пытаясь узнать мой голос. Или я выдаю желаемое за действительное?
— Совсем забыла тебе рассказать. Я же поступила. Всё получилось. И даже документы успела довезти. Правда, в последний день, но это ничего. Там вошли в положение. Скоро учёба начнётся. И осень…
Замолкаю. Наклоняюсь и целую его пальцы, вдыхая запах кожи, пропитанной лекарствами. Трусь об неё кончиком носа.
— Небо уже меняет цвет, и ночами острее пахнет свежестью. Несколько дней осталось. Я вместе с тобой немного потерялась во времени, но вроде так, — тихо смеюсь. — Давай, — решаюсь дотянуться и коснуться подушечками пальцев его щеки. О скулы теперь можно порезаться, но он всё равно самый красивый для меня. — Просыпайся до конца. Мы тебя очень ждём. Я, Анаит, Гордей, Кирилл, твоя команда, даже Варя с Ксюшей и соседка баба Галя.
Поднимаюсь со стула. Страшно, но интуиция подсказывает, что ничего не случится. Наклоняюсь и прижимаюсь к его пересохшим губам. Всего на секунду. Они живые, тёплые. Ловлю его взгляд. Мне снова чудится, что Кис меня узнаёт.
— Люблю тебя, муж. Сейчас сестрёнку на минутку к тебе заведу, а завтра мы ещё придём. Обещаю. Врач у тебя строгий, — тепло улыбаюсь ему, снова касаясь пальцев. — Долго сидеть не разрешает.
Немного растерянная выхожу в коридор. Машу Анаит рукой и быстро объясняю, что к чему, но врач это сделал до меня. Лишь на время показывает, намекая на завершение сегодняшнего визита.
Анаит почти не говорит с братом. Ей тоже волнительно. Только я старше и эмоции контролирую лучше. Она пока так не умеет. Трогает его за руку, заглядывает в глаза и говорит, как сильно скучает. Её голос начинает дрожать. Когда брат лежал с закрытыми глазами, ей было понятнее. А сейчас он смотрит, но не отвечает ей. Только зрачки реагируют и пальцы.
— Пойдём, Ани. Мы приедем завтра.
Целую мужа в щёку. Шёпотом напоминаю, как сильно я его люблю и скучаю. Беру Анаит за ладошку и вывожу из палаты.
Общаемся
— Стефа, я позволю себе ещё кое-что объяснить. Нас с вами ждёт этап принятия Саркисом своего нового положения. Он проходит по-разному, но всегда непросто. Возможно, он будет злиться, ругаться, отгонять вас, чтобы вы не видели его таким. Не слушайте. Это надо пережить, как и то, что у нас с вами уже позади. Понятно, что парень лежал себе молча почти две недели, — улыбается он, пытаясь разрядить обстановку, — а тут начнёт рычать и огрызаться. Главное ведь, что он сможет всё это делать, правда?
— Правда, — улыбаюсь, понимая, что мой муж обязательно выкинет нечто подобное. Не умеет он принимать помощь.
— Мне нравится твой настрой. Такая маленькая и такая бойкая. Будет здорово, если ты не растеряешь этот запал.
— Я постараюсь.
Прощаемся с врачом. Идём с Анаит к своей остановке. Пока ждём транспорт, звоню Гордею и сообщаю хорошие новости. Он передаст остальным парням.
Задумчиво жуя собственные губы, раскладываю для себя весь разговор с лечащим Саркиса. Проверяю внутренние силы, прислушиваюсь к Машеньке, Феде и Арише, всё ещё бегающих бандой по моей коже.
Как там говорила Варя? Встаёшь и двигаешься только вперёд к своей золотой медали. Я не спортсменка, музыкант, но понимаю, о чём она. Кто-то, не добившись результата, ломается, спивается или подсаживается на наркотики, а кто-то продолжает творить и стучаться во все двери, веря, что хотя бы одна обязательно откроется. Именно такие люди добиваются настоящего успеха. Такого, каким можно гордиться. Я буду гордиться собой тогда, когда Саркис приедет на мой концерт на своём байке, нахально улыбнётся, показывая всем своим видом: «это моя жена!»
В квартиру захожу с улыбкой. Времени у меня снова в обрез. Переодеваюсь, беру заранее подготовленную сумку и футляр со своим инструментом. Завожу Анаит к Галине Алексеевне и снова бегу на остановку. Хорошо, что ехать к моему первому ученику недалеко. Опаздываю буквально на три минутки. Его мама никак это не комментирует. Провожает меня в комнату и остаётся с нами. Мальчик смущается, плохо воспринимает мои слова. Любые.
— Вы не могли бы подождать в другой комнате? — прошу женщину. — Вы же видите, ему некомфортно.
— Ну хорошо. Скажите, Стефания, а когда мой сын заиграет также, как вы на видео из объявления?
— Я пока не могу вам ответить, — улыбаюсь ей. — Давайте мы начнём заниматься, а потом всё с вами обсудим.
Она оставляет нас вдвоём, и занятие проходит вполне неплохо. У мальчика есть слух и желание. Остальное как раз моя работа — не убить в нём стремление играть и показать, что скрипка — это не только занудная классика. Это может быть интересно и даже весело. А ещё однажды внезапно может помочь прокормить семью.