15 суток, или Можете жаловаться!
Шрифт:
Первый выезд наметили на День города. На центральной площади будет столпотворение, и конный патруль совсем не помешает. В нужное время полицейские вскочили в седла и пришпорили арендованных скакунов.
И тут случилось непредвиденное. Лошадь и мерин, несшие на своих спинах бравых стражей порядка, оказавшись рядом, неожиданно вспомнили про основной инстинкт! Ибо, стоя порознь в убогой конюшне, не имели возможности удовлетворить любовные потребности. А тут представилась прекрасная возможность! Легко скинув со спин наездников, они прямо на глазах тысяч горожан принялись, как бы это помягче сказать, совокупляться! Полицейские, конечно, попытались их растащить и снова сесть в седла, да какое там… Смешались в кучу кони, люди… Хорошо,
Конный полк на следующий день расформировали. А напрасно. Разве с машинами такое шоу получится?..
Кто кого?
Как ни печально, но криминал с терроризмом становятся нашими ближайшими соседями, все плотнее и плотнее, если можно так сказать, входят в быт. И люди реагируют на них соответственно. Без особого удивления. Привыкли, как к выпускам криминальной хроники и «Дому-2».
Следующая история на эту тему. Спальный район большого города, час ночи. Двое страшных налетчиков врываются в небольшой продуктовый магазин круглосуточной торговли. Под угрозой пистолетов требуют выручку, перед этим вырубив и так спящего охранника пенсионного возраста. Девочка продавец успевает нажать кнопку сигнализации и начинает заговаривать зубы, мол, деньги в сейфе, а сейф в банке, выручка мала и не стоит такого риска. Короче, тянет время, как советуют учебники по ОБЖ. На вызов через положенные три минуты прилетает машина вневедомственной охраны и блокирует входы-выходы. Налетчики, видя такое дело, стыдят продавщицу за коварство, а затем берут ее в заложники. Вместе с проснувшимся охранником. Нет у них иного выхода.
В течение часа прибывают всевозможные силовые подразделения – ОМОН, спецназ и так далее. Милицейское руководство всех калибров.
Преступники, угрожая убить заложников, требуют соблюдения конституционных прав, свободы и транспорт. С бензином и запасом провизии. Не такие уж и заоблачные требования. Вполне земные. Но руководство решает сэкономить на бензине и провианте. Используя громкоговорители, начинает нудные переговоры. Мол, сдавайтесь, сопротивление бесполезно, магазин окружен, гарантируем наше радушие, сухую камеру и физическую неприкосновенность личности.
Но не верят налетчики пустым обещаниям, ибо не впервой им в застенки попадать. По две судимости на брата. «Машину, машину давайте! Иначе пленным – смерть!»
До трех ночи консенсуса не достигнуто. Уговоры продолжаются, причем слышно их даже за километр, благо транспорт почти не ходит и шум не производит.
Уговоры продолжаются. Милиционеры предлагают пригласить уполномоченного по правам человека. Но опять слышат отказ.
И тут, в разгар освободительной операции, на балкон ближайшего к магазину дома выползает заспанный трудящийся и жутко недовольным голосом бога-громовержца выдает примерно следующее:
– Блин, да прикончите вы их и дайте, наконец, поспать! Мне в шесть утра на работу!
Пауза в переговорах. Полная тишина. Лишь ночные песни котов.
И через полминуты осторожный голос одного из бойцов ОМОНа:
– ПРОСТИТЕ, А ВЫ ЭТО КОМУ? ИМ ИЛИ НАМ?
Трудящийся не ответил. Потому что ему без разницы. Подумаешь, заложники, подумаешь, грабители… Лишь бы выспаться дали.
Курортная зона
Тюрьма, как известно, не курорт, хотя люди, в некотором смысле, там отдыхают. Но человек всегда стремился к лучшему, даже находясь в не совсем человеческих условиях. И при желании может превратить нары в Канары. Причем без особого труда.
Жарким летним днем, когда температура воздуха в тюремной камере достигала тридцати градусов, и несчастные арестанты
В камере на верхнем этаже сидели авторитеты. Но необычность ситуации, разумеется, не в том. Все пространство каземата занимал глубокий надувной… бассейн!
Оказалось, что терпеть тридцатиградусную жару – испытание не для нормальных людей, привыкших к пятизвездочным отелям мировых здравниц. Через адвокатов быстренько заказали трехсотлитровый надувной бассейн, на стенах нарисовали пальмы и кокосы. Каждое утро специально обученная прислуга из числа шнырей наполняла его водой из-под крана, после чего авторитеты наслаждались плаванием и нырянием с верхних шконок. Райское наслаждение.
Но и это еще не все. В той же тюрьме сидел негр российского происхождения. Афророссиянин. Авторитеты договорились, чтобы его перевели в их апартаменты. Из простыни ему сшили белую рубашку, из черной бумаги смастерили бабочку. И теперь, когда какой-нибудь уважаемый человек лежал кверху пузом на воде, попыхивая сигарой, к нему с поклоном по-английски обращался негр, держа на подносе миску с баландой:
– Ваш ланч, мистер.
Приятно. Особенно когда при этом шныри полотенцами нагоняют морской бриз и поют хором «У самого синего моря…». Ну чем не Лазурный Берег? Практически пять звезд, разве что без шведского стола и анимации.
Закончилось удовольствие до обидного глупо. Один из купающихся по привычке затушил сигару о борт бассейна. Тот лопнул, и триста литров воды хлынули вниз через дырявый пол, чуть не превратив нижнюю камеру в «Титаник».
Вывод: прежде чем ехать на курорт, научись хорошим манерам. А то может случиться конфуз.
Малява-блюз
Любой трудный ребенок знает, что тюрьмы на официальном языке называют следственными изоляторами. Потому что на время следствия должны изолировать арестованного от окружающего мира. А изоляция подразумевает не только свободу передвижения, но и ограничение связи с находящимися на свободе родственниками, друзьями, любовницами. Общаться можно исключительно на свиданиях, через стекло, под контролем администрации. Дабы не смог арестованный передать важную информацию на волю и помешать законному следствию.
Но это в теории. На практике давным-давно существуют различные каналы нелегальной связи. Те, кто победнее, пишут записки (малявы) на бумаге, сворачивают их в трубочки или шарики и выплевывают через длинные трубочки в окно, за территорию тюрьмы, где их подбирают подельники. В некоторых изоляторах даже специальные сетки перед окнами вешают, чтобы малявы не достигали цели. Кто-то громко орет в окно, а специальные слухачи за забором слушают. Те, кто побогаче, просто-напросто договариваются с охранниками, и те приносят им в номер мобильный телефон либо дают позвонить из кабинета. Кто-то передает письма через адвокатов, а то и следователей. Сложнее с обратной связью. Если, например, человеку с воли срочно надо передать информацию сидящему в тюрьме, а адвоката под рукой нет. В тюрьму тоже не позвонишь и не попросишь к трубочке узника Васю Пупкина из тринадцатого номера. И в окошко запиской не плюнешь.