170000 километров с Г К Жуковым

Бучин Александр Николаевич

Освобождение Киева ознаменовало, помимо прочего, прорыв "Восточного вала", системы укреплений, возведенных немцами на западном берегу Днепра. Противника отбросили порядочно на запад, освободив Житомир и другие города. 1-й-Украинский фронт становился острием всей Красной Армии, ибо его войска дальше всего продвинулись на запад. Рухнул "Восточный вал" и южнее, где наступал 2-й Украинский фронт Конева. Враг не только бешено сопротивлялся, но и попытался восстановить положение. Немцы начали там, где, им казалось, есть уязвимые места - в полосе 2-го Украинского фронта, вышедшего на подступы к

Кривому Рогу и Кировограду. Им с конца октября удалось потеснить наши войска, положение становилось критическим. .

Только-только разместились в Макарове (километров 60 от Киева), как Георгий Константинович приказал: едем "к Коневу". Это означало более 500 километров до места назначения - района Кременчуга. Там находился штаб коневского фронта. Думаю, что, поддавшись обычному желанию видеть все собственными глазами, Георгий Константинович на этот раз переусердствовал. Даже я с трудом выдержал дорогу. Спасло, пожалуй, только то, что ехали на "хорьхе". Ребята из охраны, следовавшие за нами на "Додже 3/4", когда мы добрались до штаба Конева, несколько минут не могли выйти из машины, так их намотало и укачало.

Поистине железный человек, каким был Г. К. Жуков, немедленно отправился в штаб. Я получил небольшую передышку; Затем по понтонному мосту на правый берег Днепра, в войска, в огонь. Сейчас точно не помню - да и мудрено запомнить, дни слились в один, - Георгий Константинович пробыл у Конева неделю с небольшим, налаживая расстроившиеся дела. На войне так бывает - хвост вытянул, нос увяз. Пока Г. К. Жуков выправлял положение здесь, Ватутин остался без присмотра, и немцы дали как следует 1-му Украинскому фронту. Мы оставили Житомир. Ватутин растерялся. Потом мы узнали, что Сталин приказал Рокоссовскому помочь Ватутину советом. Тот приезжал в Макаров и т. д. Конечно, я не знал всего этого, когда Жуков коротко сообщил - он возвращается самолетом, а вы пригоните машины своим ходом в Макаров.

Тронулись в обратный путь с полными баками, сухим пайком и без карт. Опять тяжелая дорога. Которая едва не закончилась трагически. Откуда нам было знать, что немцы продвинулись у Макарова километров на 40. Коротко говоря, нас остановил грубый окрик простуженным голосом: "Куда прешь, к фрицам захотел?" В ночной тьме мы выехали на линию передового охранения, еще несколько минут и... Не хочется и думать, что могло бы быть. Вот что значило ехать без нашего дорогого проводника Г. К. Жукова с его сверхъестественной способностью ориентироваться.

Как всегда бывало на той войне, где появлялся Жуков, там нам сопутствовал успех. Немцев остановили и нещадно побили, когда они пытались снова сунуться к Киеву. 24 декабря мы двинулись вперед. Георгий Константинович расцвел - за день войска 1-го Украинского фронта рванули почти на сто километров. Хотя чему дивиться - в авангарде две - 1 -я и 2-я - гвардейские танковые армии. Мы вернулись на подступы к Житомиру, бои шли у Бердичева, Белой Церкви. Жуков не покидал войск, почти не бывал в штабе. От любимого занятия оторвал очередной вызов в Москву.

Прилетели на Центральный аэродром. Обычным порядком сел за руль "паккарда". Езды было мало, Жуков почти все время пропадал в Кремле у Сталина. Я расположился было встретить Новый год с родными. Буквально за день до праздника - в

самолет и назад в Макаров, где встретили 1944 год. Жуков был настроен прекрасно, видимо, совещания в Кремле окрылили его. Глядя на его оживленное лицо, откровенно говоря, я немного обиделся: что стоило задержаться на день-другой в Москве и встретить Новый год по-людски, в семье. Война никуда бы не делась.

На нашем фронте бои не прерывались, войска наступали с небольшими паузами. Немцев гнали в хвост и гриву. Жуков все время находился в приподнятом настроении. Из разговоров штабных причины были ясны, намечалось новое окружение значительной вражеской группировки. Мы, 1-й Украинский фронт, далеко прошли на запад, а южнее немцы держали так называемый корсунь-шевченковский выступ, клин, врезавшийся в наши войска и доходивший вершиной до Днепра. Тут немцы попали впросак, они пялили глаза на Днепр, все мечтая отбить Киев, а стоило бы взглянуть по сторонам - в их тылу наш фронт, а с юга - 2-й Украинский.

24 января наши два фронта ударили под основание немецкого клина и в четыре дня замкнули кольцо окружения. Жуков ликовал, ему не сиделось на месте. Пожалуй, первый и единственный раз за всю войну доехать до войск оказалось невозможно. Совсем не вовремя наступила распутица, пошел дождь, лед на водоемах почернел и набух, дороги раскисли. Даже наши танки пробивались с трудом, немецкие вязли в тяжелом украинском черноземе. Пришлось Георгию Константиновичу несколько притормозить, ограничившись руководством операцией из штаба Ватутина.

Продолжалось, правда, это недолго, и Георгий Константинович обрел подвижность, "хорьх" в который раз показал, на что способен. Ликвидация окруженных заняла немногим больше двух недель. Немцев согнали на небольшую территорию, где и добили. Там поля были завалены их трупами и разбитой техникой. Георгий Константинович, не упускавший ни малейшей возможности собственными глазами оценить обстановку, многократно ради этого подвергавший свою жизнь опасности, не поехал осматривать места, где окончательно уничтожили немецкую группировку. В этом отношении Жуков резко отличался от многих наших генералов, страдавших праздным любопытством.

Победа для 1-го Украинского фронта была омрачена тем, что в приказе Верховного Главнокомандующего наш фронт не был упомянут. Все лавры победы достались 2-му Украинскому фронту, хотя операцию мы провели совместно.

Н. Я.: Г. К. Жуков считал это "непростительной ошибкой Верховного". Он понимал, хотя ни словом не выдал этого, - решение Сталина было продиктовано его стремлением выделить Конева, который тут же получил звание Маршала Советского Союза, умаляя, разумеется, роль Г. К. Жукова. Все это, на мой взгляд, дела давно минувших дней. Много хуже то, что заложенное тогда Сталиным продолжили политработники. Сменивший Хрущева в качестве члена Военного совета 1-го Украинского фронта генерал-майор К. В. Крайнюков выпустил в 1971 году (!) мемуары "От Днепра до Вислы". Издательство объявило: "В книге тепло говорится о прославленных полководцах Н. Ф. Ватутине, И. С. Коневе, И. Д. Черняховском и других военачальниках, о руководящих политработниках". Г. К. Жукова как будто не было, хотя он руководил действиями фронта на месте как представитель Ставки, а вскоре стал его командующим.