1812 год. Пожар Москвы

Земцов Владимир Николаевич

Вместо ответа на письмо Тутолмина Наполеон 12(24) сентября прислал в Воспитательный дом двух сирот — Алексея Михайлова и Василия Михайлова, получивших фамилию Наполеоновы. В последующие дни с 16(28) сентября по 10(22) октября было прислано от французских властей ещё 20 детей, оставшихся без родителей. Многие из них были грудными — 5, 8, 17-и и 21-го дня… Старшей из этих детей — Елизавете Николаевой, присланной от Мортье и ставшей Тревизской, было 9 лет [825] .

825

Именной список… Л. 86-86об.

Помимо детей, присланных от французского начальства, служители Воспитательного дома в течение всего периода оккупации и сами все время находили «близ дверей Крестовой, близ церкви, по коридорам и другим местам» многочисленных подкидышей [826] . Все они были подобраны и выхожены. Для кормления «рожковых детей» служители Воспитательного дома «с большим трудом сберегли 6 коров», укрыв их «в садах и в погребном этаже» [827] .

13(25) сентября французы начали свозить

раненых и больных солдат в те строения Воспитательного дома, которые окружали «квадрат». На следующий день прибыл инженерный офицер и солдаты-рабочие для оборудования «квадрата», где было намечено разместить французских раненых. Русским служителям пришлось срочно освобождать это здание от имущества, оставив, однако, кровати с соломенными тюфяками, шкафы и стулья. Была оставлена и библиотека, двери которой французы опечатали. Однако несмотря на уверения Дюма, что всё останется цело, «многие из классических вещей были расхищены и попорчены, книги разодраны, а шкафы, столы, стулья и стульчики» пошли на отопление печей [828] .

826

И.А.Тутолмин — Марии Фёдоровне. 11 ноября 1812 г. Л.65.

827

ОПИ ГИМ. Ф. 160. Ед. хр. 199. Л. 89.

828

И.А.Тутолмин — Марии Фёдоровне. 11 ноября 1812 г. Л. 65-65об.

Согласно приказу Наполеона, в «квадрате» французы должны были разместить раненых офицеров (как полагаем, и часть раненых солдат), а больные (вероятно, из-за опасения заразных болезней) должны были быть сосредоточены исключительно в окружающих «квадрат» строениях. Кроме того, Наполеон приказал отделить те помещения, где были французы, от детей Воспитательного дома забором и сделать отдельные выезды.

С 15(27) сентября французы начали заполнять «квадрат» ранеными, «коих содержали от себя». Всего в «квадрате» и соседних строениях ежедневно содержалось не менее 3000 раненых и больных, всего же за период оккупации через строения Воспитательного дома прошло более 8 тыс.! По данным Тутолмина, ежедневно в «квадрате» умирало от 20 до 50 человек (всего умерло 1500 человек!). Тела умерших хоронили на пустыре за «квадратом», возле «городовой стены» Китай-города на территории, отведённой для Воспитательного дома. В окружавших «квадрат» строениях умирало чуть меньше — от 15 до 30 человек ежедневно (всего умерло до 1 тыс. человек!). Их хоронили за чертой Воспитательного дома, присыпая известью, которой, однако, было не очень много [829] . Караульные французские солдаты располагались в Крестовой и Докторской комнатах.

829

И.А.Тутолмин — Ф.В.Ростопчину. 24 октября 1812 г. Копия // ОПИ ГИМ. Ф. 160. Ед. хр. 199. Л. 51об.-52; И.А.Тутолмин — Марии Фёдоровне. 11 ноября 1812 г. Л. 66–66 об. Из письма Ростопчину можно понять, что известью присыпались все мертвые, умиравшие как в «квадрате», так и в ближайших строениях. Однако из текста донесения Марии Фёдоровне можно понять, что речь идет только о тех, кто умер вне «квадрата».

На следующий день после начала «заселения» французскими больными и ранеными «квадрата» Тутолмин решил обратиться к оккупантам с просьбой выделить на нужды воспитанников съестные припасы. Хотя в Воспитательном доме припасов было вполне достаточно, мудрый и лукавый старик решил скрыть это от французов, заявив о нужде, которую воспитанники испытывали в питании. Кроме того, он рассчитывал на то, что французы разрешат его людям ездить по деревням для закупки хлеба, и он сможет «уведомить наши войска о неприятеле». В ответ на просьбу Тутолмина Дюма немедленно распорядился отпустить Воспитательному дому 100 центнеров пшеницы и 20 центнеров гречневых круп из магазинов Великой армии [830] . Тутолмин, который вовсе не нуждался в припасах, теперь обрёл только лишние заботы. 11(23) ноября, составляя рапорт императрице Марии Фёдоровне, он воскликнет: «К несчастию дали мне по требованию моему пшеницы 100 центнеров, да круп гречневых 20 центнеров»! Однако (о, радость!) выяснилось, что нет свободных мельниц, где можно было бы смолоть зерно. Тутолмин (можно понять, со скрытой радостью) сообщил об этом французскому командованию. Однако французы сразу же дали деньги на починку поломанных мельниц в Шибаевке и Юрьевке. Тутолмину ничего не оставалось другого, как всё же смолоть пшеницу.

830

М.Дюма — И.А.Тутолмину. 16(28) сентября 1812 г. Копия с перевода // ОПИ ГИМ. Ед. хр. 199. Л.80об; Приказ провиантмейстеру АД. Эрве. 30 сентября 1812 г. Копия с перевода // Там же. Л.82.

Дней через 10 после первого обращения с просьбой о снабжении Воспитательного дома продовольствием Тутолмин вновь обратился к Дюма, на этот раз с просьбой позволить покупать хлеб внутри «своих форпостов», то есть в окрестностях Москвы, занятой французами. Дюма предложил отнестись к гражданскому губернатору Ж.Б.Б. Лессепсу, который, в свою очередь, обратился к Мортье. Мортье, наконец, дал разрешение отправить чиновников Воспитательного дома «по деревням для отыскания хлеба», снабдив их соответствующими бумагами и предложив обеспечить их ассигнациями для расходов [831] .

831

Предлагавшиеся Мортье бумажные деньги были, по-видимому, фальшивыми, что и заставило Тутолмина от них отказаться. В докладе от 11 ноября (ст. ст.) на имя Марии Фёдоровны главный надзиратель рассказал, как жандармский полковник, стоявший у него на квартире, попросил его разменять сторублевую ассигнацию (как догадывался Тутолмин, фальшивую) на 25-рублёвые. Тутолмин стал божиться, что у него таких банкнот нет, а есть такие же (фальшивые) сотенные. После настоятельных просьб полковника и полагая, что его помощь еще может пригодиться, Тутолмин все же разменял одну 100-рублевую ассигнацию.

2(14) октября Тутолмин наконец-то отправил своих подчиненных (надворного советника Данилевского с тремя чиновниками, переводчиком, двумя унтер-офицерами и тремя работниками)

по деревням, дабы те под предлогом закупки продовольствия установили контакт с нашими войсками. В 12-ти верстах от Москвы на Петербургской дороге они встретились с казачьим отрядом «генерал-майора Иловайского» (по-видимому, это был отряд И.Д. Иловайского 4-го). Иловайский проводил задержанных к Винцингероде. Последний выделил для Воспитательного дома хлеб, но оставил в качестве заложников четырех человек из отряда. Остальные, снабженные припасами, были отпущены, но с требованием возвратиться обратно с новыми сведениями о происходящем в Москве.

10(22) октября, когда основная масса французских войск уже несколько дней как покинула город, и маршал Мортье с остатками гарнизона также собирался, предварительно взорвав Кремль, эвакуироваться, Тутолмин вновь отправил людей к Винцингероде [832] . В 12 верстах от Москвы они узнали от казаков, что Винцингероде был взят неприятелем в Москве в плен, и 11(23) октября они возвратились обратно в город.

Между тем, сами французские власти как могли пытались снабжать Воспитательный дом продовольствием. Так Лессепс доставил в Дом 8 коров и 4 баранов. Под прикрытием французских солдат работники Воспитательного дома пытались собирать в полях картофель, которого, однако, оказалось очень мало. Поэтому пришлось довольствоваться в основном сбором капусты [833] .

832

Можно ли полностью исключать, что подозрения Винцингероде в том, что миссия людей из Воспитательного дома могла носить шпионские цели в пользу французов, были необоснованы? Известно, к примеру, что 24 сентября (ст. ст.) Тутолмин выправил бумагу на выезд из Москвы для московской жительницы Марии Лемон, муж которой добровольно поступил на французскую службу по комиссариатской части. Её саму провожали до заставы люди генерала М. Сокольницкого, возглавлявшего разведку Великой армии. При этом письма мужу из Ярославля в Москву Мария Лемон адресовала на имя Тутолмина (Бумаги, относящиеся… С. 151). Поэтому мы не исключаем, что, добиваясь у французских властей разрешения на выезд людей Воспитательного дома из Москвы, Тутолмин не пообещал снабжать французов сведениями о ситуации на Петербургской дороге.

833

И.А.Тутолмин — Марии Фёдоровне. 11 ноября 1812 г. Л.68.

Перед самым выходом главных сил французов из Москвы оказалось, что они сами чрезвычайно нуждаются в продовольствии. 5(17) октября «комиссары», посланные от французского начальства, обратились к Тутолмину с просьбой занять некоторое количество хлеба «для печения хлебов на их армию». В тот же день началась эвакуация из Воспитательного дома легкораненых и выздоравливающих. На их место в строения Дома французы переводили раненых и больных из других госпиталей.

6(18)-7(19) октября французская армия выступила по Калужской дороге, одновременно отправив «тяжелые обозы» в направлении Смоленска. Жандармам, охранявшим Воспитательный дом, также было приказано выйти в поход. Поэтому Тутолмин обратился к Мортье с просьбой прислать вместо жандармов новый караул [834] . Мортье, который стягивал свой небольшой гарнизон к Кремлю, вначале обещал прислать 10 человек с офицером. Однако по неизвестным причинам караул не явился. Тогда 8(20) октября Тутолмин обратился к Лессепсу с просьбой отдать приказание караулу, который стоял при французских лазаретах, охранять и Воспитательный дом [835] . При этом главный надзиратель с тревогой сообщал, что рядом с Воспитательным домом начались беспорядки. По его словам, чиновник Воспитательного дома Зверев попытался на Москворецкой набережной заступиться за служащих, которых грабили французские мародеры, но сам чуть не был сброшен в реку [836] .

834

И.А.Тутолмин — А.Э.К.Ж.Мортье. 7 октября 1812 г. Копия с копии // ОПИ ГИМ. Ф. 160. Ед. хр. 199. Л. 83.

835

И.А.Тутолмин — Лессепсу. 8(20) октября 1812 г. Копия // Там же. Л. 84.

836

Там же.

9(21) октября адъютант Лессепса известил Тутолмина, что гражданский губернатор Москвы приказал французскому караулу обеспечить безопасность Воспитательного дома. Вместе с тем Лессепс настоятельно потребовал принять в Доме больных и раненых французских солдат из других частей Москвы, а также устроить «жителей в Москве французской нации». Однако Тутолмин теперь не был расположен выполнять просьбы французского начальства, время которого подходило к концу. Наоборот, главный надзиратель потребовал, чтобы московские французы, «как равно и прочие жители», нашедшие «пристанище от пожара», теперь покинули Воспитательный дом [837] . 10(22) октября, ближе к ночи, французский караул при Воспитательном доме был снят [838] .

837

9(21) октября лекарь Воспитательного дома Науман объявил Тутолмину, что принят во французскую службу по медицинской части и отбыл из Москвы.

838

И.А.Тутолмин — Марии Фёдоровне. 12 октября 1812 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 160. Ед. хр. 199. Л41; И.А.Тутолмин — Марии Фёдоровне. 11 ноября 1812 г. Л69.

Без сомнения, Тутолмин был уведомлен французами о подготовке Мортье к уничтожению Кремля. Поэтому главный надзиратель заблаговременно приказал открыть в Воспитательном доме все окна. Наконец, во 2-м часу ночи прогремел первый взрыв, затем раздалось еще 5 сильных ударов. Был разрушен Арсенал, пристройки к Ивановской колокольне, некоторые башни и часть кремлевской стены. Однако, как ясно из текста донесения Тутолмина Марии Фёдоровне от 12(24) октября, план полного разрушения Кремля не осуществился из-за сильного дождя, который, нарастая, лил всю ночь [839] .

839

И.А.Тутолмин — Марии Фёдоровне. 12 октября 1812 г. Л.41.