1812. Березина. Победа в разгар катастрофы
Шрифт:
Письмо от Бийяра, без даты. По словам Бийяра, в Витебске Бланмон обвинял начальника штаба Буайе, что тот не давал ему приказа разведать правый фланг дивизии. Буайе ограничился замечанием, по словам того же Бийяра, в упреках по поводу его, Бланмона, памяти.
Письмо генерала д’Амбрюжака к Партуно, датированное 21 декабрем 1 825 г. Призывая в свидетели генералов Монтион, Кутюр, Дюверже с братом, полковником штаба и адъютантом Виктора, и полковника артиллерии де Лаплас, генерал рассказал следующее.
Д’Амбрюжак принес Виктору распоряжение отправить Партуно отряд, чтобы донести приказ генералу Бертье удержаться в Борисове до утра, и заночевал у Виктора.
Кроме того, Партуно привел в свою пользу доказательства с русской стороны. Среди них имелось свидетельство генерала Витгенштейна, утверждавшего, что ему было известно о переправе Наполеона, и о том, что в арьергарде главных сил императора находился корпус Виктора. Витгенштейн свидетельствовал, что разрезал корпус Виктора и взял в плен арьергард маршала, составлявший, по словам Витгенштейна, половину личного состава корпуса Виктора. Первоначально в середине ночи были пленены силы Партуно: сам генерал, генералы Бийяр и Делетр, 2 полковника, 40 офицеров и 800 солдат. Около 7 часов утра 28 ноября в плен попали генералы Камю и Бланмон с 202 штаб-офицерами, всего 7000 солдат и офицеров. В плен также попали два полка саксонской и бергской кавалерии, лошади которых были в исключительно хорошем состоянии. В качестве трофеев русским достались три пушки и два штандарта, не считая огромного количества повозок.
Остатки 3-го гренадерского (голландского) полка Императорской гвардии, укрывшись за артиллерийским передком, ведут огонь, в то время как основная часть колонны пытается покинуть поле боя (худ. Ян Хойнк ван Папендрехт. Музей Армии, г. Делфт, Нидерланды)
Когда русские критиковали 29-й бюллетень, они в действительности восстанавливали справедливость в отношении Партуно.
Возведение мостов
В повествовании о строительстве мостов я основываюсь на воспоминаниях: полковника Шапеля и начальника батальона артиллерии Шапюи, генерала Шасслу-Лоба, и исследованиях: капитана гренадер 85-го линейного полка Шапюи и современного историка Фернана Бокура.
20 ноября в Орше Наполеон, желая ускорить ход отступления, решил уничтожить часть обозных повозок. Поскольку ему требовались лошади для гвардейской артиллерии и одновременно рассчитывая воспользоваться борисовским мостом, он приказал сжечь и понтонный парк, включая 60 лодок, предназначенных для строительства понтонных мостов, которые могли сильно облегчить переправу через Березину. К счастью, прозорливый Эбле сохранил шесть повозок инструментов, две походные кузницы, две фуры угля, а также приказал каждому понтонеру спрятать гвозди и крепежи.
Первым, около 4 часов 24 ноября, на рекогносцировку к броду выше Борисова по течению прибыл генерал Обри в сопровождении
По прибытии на место, Шасслу-Лоба приказал Мишелю «на случай непредвиденных обстоятельств иметь под рукой две роты» из числа саперов и Дунайского батальона. Эти две роты и были отправлены по приказу императора вместе с одной-двумя ротами понтонеров для создания ложной переправы ниже по течению реки.
Чичагов был встревожен сообщениями о стычках ниже Борисова по течению и о появлении в селении Ухолоды саперов с понтонерами. Полагая, что Наполеон двинется по Минской дороге, в сторону австрийцев, и опасаясь хитрости императора, Чичагов попался в ловушку: после полудня 25 ноября с главными силами он двинулся в противоположном направлении, т.е. вниз по течению, к Ухолодам, оставив в районе Студянки лишь немногочисленных казаков. Уловка Наполеона сработала и спасла армию! В довершение ко всем несчастьям Чичагов не уничтожил мосты в зембинском дефиле на Виленской дороге, что поставило бы Наполеона на грань еще худшей катастрофы.
Река в месте переправы была скорее узкая, шириной около 50 туазов (около 100 м) и глубиной примерно шесть футов (около 1,8 м), чем широкая. Голландский военный историк ван Влэймен утверждал, что ширина Березины в месте переправы, по которой плыли льдины, составляла всего лишь 24–25 м, но за счет болотистых берегов она возрастала почти до ста метров. К сожалению, накануне началось потепление, лед не сковал Березину, берега реки оказались заболоченными, а дно – илистым, поэтому пришлось вбивать сваи для укрепления козел. Если бы холода настали раньше, Березина бы замерзла, и Наполеону не пришлось строить мосты.
Изначально планировалось построить три моста: два силами саперов и один – силами понтонеров. В конце концов Шасслу-Лоба отказался от строительства двух мостов и предложил Эбле помощь в постройке, передав ему к`oзлы, сколоченные саперами, что помогло ускорить работу, и заявив, что лучше сделать два хороших крепких моста вовремя, чем три, которые не будут вовремя готовы. Время было важнее всего!.. Кроме того, войска нуждались в топливе для костров, и это была еще одна причина для отказа от строительства третьего моста.
Река Березина около Студенки в ночь 25 ноября. Рисунок с натуры из походного журнала гренадера Пильса. Понтонеры приступили к изготовлению ферм для моста. Внизу в правом углу виден генерал Эбле. На другой стороне реки за лесом в левом верхнем углу зарево от лагерных костров русских войск (вверху)
ГЕРОИ ПЕРЕПРАВЫ
Благодаря князю Франсуа Мюрат, унаследовавшего от своего дяди Шасслу-Лоба титул маркиза Шасслу-Лоба и замок де Лагатодьер, неподалеку от побережья Атлантического океана, я имел возможность работать в архиве генерала Шасслу-Лоба. Маркиз позволил мне изучить архивы генерала, оказавшиеся весьма интересными, в том числе документы, относящиеся к переправе через Березину.