1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов
Шрифт:
Застольные споры о геополитике подогревались не только вином, но и ощущением особого положения шомонцев: в городе до весны квартировали три суверена союзников со всей их свитой и охраной.
С 22 января Александр I вместе с королем Пруссии и императором Австрии находился в Лангре. Император России пробыл там 5 дней. Как писал А.И. Михайловский-Данилевский, в ночь с 28 на 29 января из Шомона, где была главная квартира Шварценберга, в Лангр прибыл офицер от генерала К.Ф. Толя, который состоял ген.-квартирмейстером при австрийском фельдмаршале, с известием, что Наполеон начал наступательные действия. Александр I вместе с Фридрихом-Вильгельмом III, не мешкая, через час, еще до рассвета, «в мрачную и бурную ночь отправился в Шомон» [1504] . Уезжая из Лангра, Александр I повелел Барклаю де Толли немедленно идти с резервами к Шомону [1505] .
1504
Михайловский-Данилевский А.И. Указ. соч. Т. 1. С. 77. Этот эпизод почти дословно воспроизведен в книге Шильдера. См.: Шильдер Н.К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. В 4 т. СПб., 1897-1898. Т. 3. С. 187. Никаких подробностей о пребывании русского императора в Шомоне не сообщается. Но отъезд суверенов в Шомон не был абсолютно спонтанным и неподготовленным: в частности, в город заранее были направлены провиантмейстеры, которые
1505
Получив в ночь с 28 на 29 января известие об отступлении кавалерии Ланского от Сен-Дизье, Шварценберг, боясь обхода его армии с фланга, также приказал корпусам Гиулая и Вюртембергского собраться между Бар-сюр-Обом и Шомоном. 31 января Барклай де Толли перенесет свою главную квартиру в Коломбе-ле-дез-Эглиз. См.: Weil M.-H. Op. cit. T. 1. P. 484.
У Дарденна, а затем у Жолибуа и других французских историков прибытие в историческую резиденцию графов Шампани союзных суверенов описано с разными подробностями, но без всякого намека на ураганные перемещения государей бурной ночью. Жолибуа сообщал, что утром 29 января оживленное движение у стен города вселило в горожан тревогу: к 8 утра к городским воротам стали прибывать в разноцветных мундирах кавалеристы и пехотинцы, сопровождавшие повозки и богатые экипажи. Улицы оказались загромождены багажом. К 10 часам подошли регулярные войска: «...это были полки всех родов войск: кавалерия, пехота, артиллерия, люди всех наций, одни на лошадях, другие на повозках: баварцы, богемцы, австрийцы, венгры, пруссаки, башкиры, русские, казаки» [1506] .
1506
Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 323. Мы видим, что понятие «нации» у Дарденна, как и у многих других авторов того времени, весьма расплывчато: австрийцы и пруссаки - разные нации, так же как казаки и русские.
К двум часам прибыли Александр I и Фридрих-Вильгельм III [1507] . Александра сопровождал брат - великий герцог Константин, Фридриха - его сын, 16-летний кронпринц Фридрих-Вильгельм (будущий первый император Германии). Недалеко от местного колледжа, где работал Дарденн, расположилось два двора: императорский и королевский. Александр I, как указывал Дарденн в письме от 29 января, поселился в доме г-на Тиссерана, человека набожного. В его доме богослужение для Александра I и его окружения проводилось по православному обряду. Фридрих-Вильгельм III поселился на той же улице, но по другую сторону колледжа, у г-на Гондрекура. Прибывший в 2 часа дня 3 февраля Франц II поселился в «Отеле де Префектюр», а на мессу ходил в базилику Сен-Жан-Батист [1508] .
1507
То есть, если никто из мемуаристов не ошибся, они преодолели 30 с небольшим километров от Лангра до Шомона примерно за 8-9 часов, что действительно ураганными перемещениями не назовешь...
1508
Dardenne Р. Op. cit. То же см.: Gallois L., Retournard В., Sonner М.-А., Voguet E. Op. cit. P. 19.
И Дарденн, и Жалибо (Стинакер в этом отношении более критичен и скептичен) пытаются создать образ шомонца, отказывающего себе в удовольствии лицезреть императора России и короля Пруссии, надо полагать, из-за презрения к оккупантам-«варварам». Профессор математики местного колледжа упомянул относительно въезда суверенов в Шомон, что даже такое «экстраординарное событие собрало не более 20 любопытных»; историк-краевед добавил: «к чести шомонцев» [1509] . По-видимому, все было прозаичней: занятых размещением постояльцев и охраной своих имуществ встревоженных шомонцев никто и не приглашал на церемонию въезда в город суверенов, за отсутствием самой этой церемонии...
1509
Steenackers F.-F. Op. cit. P. 215; Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 323.
Некоторые детали прибытия русского императора в Шомон мы найдем в воспоминаниях П. Беро: Александр I прибыл в Шомон в коляске, без помпезности и шумихи, любезно всех приветствуя. Сопровождаемый своим камергером графом Толстым, он направился в дом г-на N*** [1510] . Входя в предназначенные для него апартаменты, Александр I выразил желание совершенно никому не быть в тягость. Он отказался от подготовленной ему кровати, заявив: «Императрица Мария не приучила своего сына к изнеженности». На паркет набросали соломы, покрыли ее широкой шкурой. На этом лежбище и расположился император России: «Вот моя кровать в военное время», - изрек он с улыбкой. Мемуарист констатирует, что такая скромность Александра I контрастировала с поведением многих других офицеров [1511] .
1510
Berault Р. L’Empereur Alexandre a Bar-sur-Aube... Р. 183. Видимо, имеется в виду Н.А. Толстой, действительный тайный советник, обер-гофмаршал и президент придворной конторы, известный как последовательный противник Наполеона.
1511
Berault P. L’Empereur Alexandre a Bar-sur-Aube... P. 183.
Дарденн ничего не писал о скромности российского императора; он либо не владеет, либо просто не передает информацию, просачивающуюся из императорских покоев. Сам же он видел, что Александр I отслужил 30 января заутреню по греческому обряду в частном доме (почему и показался профессору «весьма религиозным государем»), а после обеда совершил пешую прогулку в мундире гвардейского полковника. «Это довольно красивый мужчина, которого здесь рады были бы видеть, если бы он не привел с собой эту тьму казаков, все разоряющих на своем пути, и если бы другие его войска были бы более дисциплинированны» [1512] . Дарденна больше волновали город и горожане. Он описывает Шомон, заполненный князьями, министрами, дипломатами, почти 4000 офицеров: «...Люди они - бесполезные, но каждый из них имел минимум одного слугу и двух лошадей» [1513] . Министры, дипломаты, генералы и просто куртизаны расположились в самых богатых домах города. Хозяева домов при поддержке муниципальной комиссии старались удовлетворить все требования и запросы столь высоких гостей. А надо было еще думать о снабжении войск. Домов для расквартирования всех войск, естественно, не хватило; Дарденн рисует город, превратившийся в лагерь: улицы, площади, бульвары, где так любили прогуливаться горожане, - все преобразилось в бивуаки оккупантов. Он сравнивает эту «тучу варваров»
1512
Dardenne Р. Op. cit. Р. 18.
1513
Ibid. То же см.: Gallois L., Retournard B., Sonner M-A., Voguet Е. Op. cit. Р. 19.
1514
Dardenne Р. Op. cit. Р. 53. Ср.: Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 323; Steenackers F.-F. Op. cit. Р. 199.
Но пребывание суверенов в Шомоне не затянулось. 31 января после полудня Шварценберг оставил этот город и перебрался в Коломбе-лез-Эглиз. Дарденн (а за ним и Жолибуа) лишь неопределенно констатировал: 1 февраля император России с королем Пруссии на рассвете выехали из Шомона по парижской дороге [1515] . Итак, главная квартира Александра I пробыла в Шомоне первый раз с 29 января по 1 февраля. Направлялись же государи вместе с Шварценбергом через Бар-сюр-Об, занятый союзниками еще 24- 25 января, на высоту у селения Транн под Бриенном: в этот день состоялось сражение у Ла-Ротьера [1516] . На высотах Транна располагались тогда резервы Блюхера - русские пешие и конные полки. После битвы обрадованные победой над самим Наполеоном суверены переночевали в Бар-сюр-Обе. Здесь их должен был нагнать Франц II.
1515
Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 325.
1516
В русских мемуарах также часто называется сражением под Бриенном - по ст. стилю 20 января.
Император Австрии с небольшой свитой и сыном Карлом- Фердинандом прибыл из Лангра в Шомон около двух часов 3 февраля. Его приезд был обставлен довольно скромно: считалось, что он путешествует инкогнито.
Как свидетельствовал Дарденн, по городу ходили слухи, что император был человек гуманный, справедливый и доступный, и многие питали надежду добиться от него некоторого облегчения своих страданий. Городской совет составил Францу II адрес, в котором живописались несчастья города: в жалобе утверждалось, что 150 000 человек прошли через Шомон и убытки от этого уже составили около 1 миллиона. В конце адреса выражалась надежда, что «отец нашей дорогой императрицы Марии-Луизы положит предел нашим бедам, взяв под свою протекцию Шомон и весь департамент» [1517] . Этот адрес был передан императору Австрии утром 4 февраля. Тот принял городскую депутацию благосклонно, «...Казалось, - писал Дарденн, - он стыдится той роли, каковую политика наложила на него». Он заверил, что принимает департамент Верхняя Марна под свою протекцию и обещал: еще немного терпения - и все несчастья кончатся, мир не заставит себя ждать [1518] . После этой аудиенции император Австрии поспешил в Бар-сюр-Об.
1517
Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 325.
1518
Gallois L., Retournard В., Sonner М.-А., Voguet E. Ор. cit. P. 8. Видимо, Дарденн здесь немного хитрит и не договаривает. Члены муниципалитета не случайно обратились именно к императору Австрии: назначенный в департамент губернатор был из его ставленников.
П. Беро справедливо отмечал, что Александр I после своего прибытия в Бар-сюр-Об «неутомимо следовал за движениями армий» [1519] . Действительно, 2 февраля русский и прусский монархи посетили поле боя; были предприняты меры по преследованию отступавших французов: Александр I и Фридрих-Вильгельм III сопровождали войска союзников в этом преследовании. Они постоянно перемещались и некоторое время были достаточно далеко и от Шомона, и от Бар-сюр-Оба. По А.И. Михайловскому-Данилевскому, главная квартира Александра I в Бар-сюр-Обе первый раз находилась с 2 февраля по 4 февраля [1520] . К этому времени и надо отнести беседы русского императора с некоторыми французами, содержание которых частично пересказано П. Беро [1521] .
1519
Berault P. L’Empereur Alexandre a Bar-sur-Aube... Р. 183-184.
1520
Михайловский-Данилевский А.И. Указ. соч. T. 1. С. 25.
1521
П. Беро писал, что Александр I никогда не останавливался в Бар-сюр- Обе надолго, но каждый раз, как приезжал сюда, он демонстрировал самые любезные манеры, которых и «грохот оружия никогда не портил». См.: Berault P. L’Empereur Alexandre a Bar-sur-Aube... Р. 183-184. Но второй раз главная квартира Александра I будет размещена в Бар-сюр-Обе только на один день в момент отступления армий союзников, и это было не самое удобное время для пространных бесед с местными буржуа.
Александр I выслушивал жалобы горожан и утешал их. При этом вся его персона излучала деликатность и доброту, простоту и грацию. Как-то один из посетителей выказал опасение, как бы в связи с грядущими событиями собственники, недавно приобретшие участки леса, не лишились их. Александр I заверил, что кто бы ни встал во главе Франции, он не осмелится устраивать передел собственности. В связи с этим русский император вспомнил и «отвратительную во многих отношениях» Французскую революцию: но «...что сделано, то сделано. <...> Ваш прежний трон еще может вернуться, ваше прежнее государство никогда» [1522] . Если верить П. Беро, Александр I декларировал, видимо, во время встречи с одним жителем Бар-сюр-Оба, что войска союзников не являются «армией вторжения», что они вовсе не стремятся завоевать Францию, а лишь хотят видеть ее независимой и мирной. П. Беро вкладывает в уста Александра I утверждение, что союзники четко отделяют Наполеона от Франции и ведут войну не с французским народом, а только с императором и его армией [1523] . В откровенном разговоре один француз жаловался графу Толстому, что практика поведения солдат расходится с пожеланиями российского императора. Французы устали от длительной тирании Бонапарта, более чем когда-либо хотят возвращения Бурбонов и в прокламациях союзников видят проблеск надежды. Но из-за поведения союзнических войск население готово восстать с оружием в руках. Толстой же выразил сомнения, что французы готовы к единодушному сопротивлению: для этого по меньшей мере им нужна объединяющая цель, которой у них нет [1524] .
1522
Berault P. L’Empereur Alexandre a Bar-sur-Aube... Р. 184.
1523
Ibid. Р. 186.
1524
Ibid. Р. 186-187.