1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

Гладышев Андрей Владимирович

Сразу стало понятно, что больница города не вместит такого количества пациентов. Из-за нехватки места в больнице раненых стали размещать в помещении библиотеки колледжа. Это посягательство на библиотеку иезуитов вызвало у Дарденна не меньше стенаний, чем сам вид раненых: «...B Шомоне была неплохая библиотека около 80 000 томов, хранителем которой был один из моих коллег. Она занимала два зала колледжа. Русские сделали в этих помещениях госпиталь для раненых. Члены магистрата протестовали, но не были услышаны: книги свезены в хлебный амбар, где их могли намочить снег и дождь» [1571] .

1571

Ibid. Р. 230.

Всего в Шомоне было 4 госпиталя на 2000 коек. Госпитали были также в соседних Лангре, Сен-Дизье, Жуанвилле, Бурбон-ле-Бэне [1572] . В колледже Шомона госпиталь, о котором писал Дарденн, если верить архивным документам и их исследователям, был открыт 10 февраля приказом Рэжекура [1573] .

19 февраля последовал приказ Рэжекура относительно военных госпиталей в Шомоне, Лангре и Бурбон-ле-Бэне. Отмечалось, что

несправедливо, когда содержание госпиталей полностью ложится на плечи тех коммун, в которых они расположены. Поэтому для каждого госпиталя определялся круг близлежащих коммун, обязанных ему помогать как в натуральной форме для обеспечения повседневных нужд, так и деньгами для закупки лекарств, которые реквизировать было невозможно [1574] . Ту же цель - обеспечить госпитали медикаментами - преследовал приказ от 21 февраля о своевременной уплате положенных налогов: за просрочку уплаты налога (по небрежности или умышленно) грозил большой штраф. Приказы эти поначалу не возымели должного эффекта, и 15 марта из штаб-квартиры союзников администрации департамента пришло распоряжение собрать с жителей Верхней Марны 150 000 франков на нужды госпиталей [1575] .

1572

В Бурбон-ле-Бэне в июне 1814 г. разместили 600 русских раненых, а в отношении их содержания и дальнейшей экипировки и транспортировки на родину была заключена соответствующая межправительственная конвенция. См.: Gallois L., Retournard В., Sonrier М.-А., Voguet E. Ор. cit. P. 12.

1573

Ibid. Р. 12-13. Логичным было бы открытие в Шомоне нового госпиталя уже 1 февраля, в день сражения при Ла Ротьере, в котором именно русские понесли наибольшие потери.

1574

Steenackers F.-F. Op. cit. P. 254.

1575

Ibid. Р. 256; Gallois L., Retournard B., Sonrier M.-A., Voguet E. Op. cit. Р. 14.

На содержание одного офицера в госпитале выделялось в день 1,65 франка, на солдата - 0,90, на захоронение - 2 франка. Администрация внимательно следила за состоянием дел в этих госпиталях. Так, 25 февраля Рэжекур обращает внимание муниципалитета на нехватку санитарок и перевязочного материала в одном из городских госпиталей. 8 марта новая ремарка относительно грязи и всяческих отбросов во дворе госпиталя, отсутствие дров и угля, бинтов и зажимов, пренебрежение медсестер и докторов своими обязанностями. Рэжекур угрожал всех наказать, если ситуация не улучшится [1576] .

1576

Ibid. Р. 13, 14. Как отмечал Стинакер, угрозы такого рода по большей части оставались на бумаге, нежели претворялись в жизнь: администрация проявляла больше твердости по форме, чем по существу. См.: Steenackers F.-F. Op. cit. P. 257.

Под различные службы, обеспечивающие содержание союзнических войск, были приспособлены и другие общественные здания города. Мэрия, префектура, бывший монастырь урсулинок, дворец юстиции - все было занято под нужны союзников. Не пострадал только театр: два или три раза в неделю здесь давали представления. Дарденн уверял (но верится ему с большим трудом), что на эти представления ходили исключительно офицеры союзников: местные отказывались сидеть рядом с врагами [1577] . Король Пруссии не пропустил, кажется, ни одного представления; российский император иногда любезно предоставлял своих музыкантов для театрального оркестра, хотя сам редко посещал спектакли. Императора Австрии вообще никогда не видели в театре; напротив, он часто ходил в церковь молиться. Как говорили в народе, он просил у Бога прощения за ту роль, какую его заставляли играть [1578] .

1577

Gallois L, Retournard В., Sonrier М.-А., Voguet E. Op. cit. P. 20.

1578

Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 331.

Следила администрация и за чистотой в городе (за эпидемиологической обстановкой). 10 февраля Рэжекур пишет мэру о необходимости в 24 часа убрать всю грязь, навоз и мусор с улиц города [1579] . С наступлением весны, в марте, ситуация с заразными заболеваниями в городе стала критической. Эмиль Жолибуа писал о распространении тифа [1580] . Рэжекуру только в марте пришлось три раза напоминать мэру о необходимости убрать с территории города и округи трупы лошадей и останки других животных у мясных лавок. 9 марта 1814 г. губернатор приказал комиссару полиции осмотреть весь город на предмет обнаружения вещей, оставшихся после умерших (видимо, больных) и принуждения к их утилизации в 24 часа. Могильщикам предписано было копать могилы глубже. Были отрыты специальные траншеи для захоронения ампутированных частей тел раненых, а ампутация была тогда весьма широко распространена: быстро и эффективно [1581] . Тиф продолжал собирать свою жатву. На кладбище уже не хватало места, и на лугу возле фермы Нурри вырыли большую яму, куда сбросили трупы тифозных и забросали их гашеной известью [1582] .

1579

В архивах сохранилось довольно много документов, касающихся заботы администрации о здоровье населения Шомона. См.: Gallois L., Retournard В., Sonrier М-A., Voguet E. Op. cit. P. 11.

1580

Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 328.

1581

Gallois L., Retournard B., Sonrier M.-A., Voguet E. Op. cit.

Р. 11.

1582

Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 331.

Несмотря на все эти приказы и меры, общая гигиена оставляла желать лучшего. 15 марта Рэжекур констатировал, что многие мэры не выполнили его предписаний по профилактике эпидемии и еще раз велел убрать все останки животных, угрожая за неисполнение приказа тремя днями заключения. 19 марта последовало новое письмо на имя мэра Шомона, в котором сообщалось, что, несмотря на принятые меры, в округе остались незахороненными еще от 30 до 40 трупов животных. В городе была объявлена эпидемия; 31 марта мэр постановил, что мертвецов больше не будут на отпевание приносить в церкви, а направлять на кладбище и хоронить в 24 часа. 2 мая Рэжекур вновь повторил свои приказы: жандармам поручено было проводить патрулирование, составлять протоколы и заставлять хоронить останки животных. Можно констатировать, что оккупационные власти внимательно следили за гигиенической ситуацией и старались предотвратить эпидемии. После эвакуации союзников ситуация едва ли не ухудшилась: нечистоплотность и заразные болезни продолжали опустошать население [1583] . Население Шомона на 1 января 1814 г. составляло 6392 человека, а на 1 января 1815 г.
– 5811. Это было следствием в том числе и эпидемии. В июле 1814 г. пришлось набирать новую команду пожарных, ибо большая часть прежней во главе со своим командиром стала жертвой заразы.

1583

Gallois L., Retournard В., Sonrier М.-А., Voguet E. Op. cit. P. 12.

Администрация должна была заботиться об общественном порядке, поддерживать соблюдение законности со стороны местных жителей. Первоочередной, но весьма трудновыполнимой задачей в связи с этим стало разоружение гражданского населения.

Еще 25 января Дарденн свидетельствовал: «Население разоружено; оружие должно было быть сдано в мэрию или коменданту под страхом смерти, но некоторые все же его оставили». Администрация боролась с прячущимися в лесах разбойниками, грабившими на дорогах. В департаментском архиве сохранилось письмо Рэжекура от 20 февраля 1814 г., предписывавшее наказать пятерых французов, виновных в ограблении повозки маркитанта [1584] .

1584

Ibid. Р. 10.

В письме от 2 марта Дарденн упомянул, что «два француза должны были быть расстреляны за то, что взялись за оружие против врага». Профессор опять сгущает краски, он пишет, что «должны были быть расстреляны», и читатель негодует: как так, расстрелять практически за святое - за сопротивление врагу?! Но, во-первых, а как иначе? Оккупационные власти заботились о собственной безопасности и преследовали любое вооруженное выступление гражданских лиц. Во-вторых, о приведении этой угрозы в исполнение ничего не известно. Напротив, в тот же день в фабурге Бюксерёй были сожжены два дома [1585] . Видимо, это и был на тот момент весь ответ оккупационных властей на найденное у населения оружие.

1585

Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 325. По свидетельству Жолибуа, даже в середине 1850-х гг. в фабурге Бюксерёй еще сохранилось несколько домов, несущих на себе следы того огня, который разжигали здесь казаки в 1814 г. См.: Ibid. Р. 439.

Мэр Шомона 7 марта получил предписание в 24 часа заставить жителей сдать огнестрельное и холодное оружие, порох, пули, свинец, а соответствующий протокол предоставить в Департаментский совет. Тем же гражданам, которые вздумают сохранить оружие или использовать его, грозило разграбление и разрушение дома. Дарденн писал 14 марта, что Рэжекур издал приказ о наказании крестьян вплоть до смертной казни, если они не выйдут из лесов и не вернутся в свои жилища. Профессор называет такое решение «кровавой мерой». Он довольно пространно рассуждает по поводу этого приказа Рэжекура, морализаторствуя относительно угроз, оскорблений и плохого обращения с крестьянами, которые с семьями попрятались в лесах от солдат: теперь же их заставляют вернуться с остатками скотины и пожиток к разграбленным домам. Ему кажется, что если этот приказ начнут претворять в жизнь, то начнется крестьянское восстание: «...несправедливость и тирания толкают народы к бунту» [1586] .

1586

Steenackers F.-F. Op. cit. P. 244.

В ряде случаев крестьяне действительно оказывали вооруженное сопротивление. Те же Дарденн с Жолибуа рассказывают о том, как французским пленным, подвергавшимся «плохому обращению со стороны конвойных», удалось бежать, а местные жители с оружием в руках взялись защищать беглецов от преследователей. Это происшествие вызвало сенсацию в Шомоне. Были посланы войска, чтобы наказать крестьян и вернуть пленных. Говорили, что восставшие деревни будут сожжены, а их мэры повешены [1587] . О том же сообщают и современные исследователи: администрации несколько раз пришлось подавлять крестьянские волнения; не считая разрозненных банд; на севере департамента действовал партизанский отряд, который время от времени нападал на представителей оккупантов [1588] .

1587

Ibid. Р. 244.

1588

Clause G. Op. cit. Р. 200. Сформированные спонтанно из добровольцев, партизанские отряды раздражали союзников. Даже суверены в Шомоне, если верить роялистскому эмиссару Витролю (Vitrolles E.-F.-A. Memoires et relations politiques de Baron de Vitrolles publiees, selon le voeu de l'auteur, par Eugene Forgues. 2 v. Paris, 1884. T. 1), не чувствовали себя в абсолютной безопасности. «Немного одинокий» Франц II однажды решил, что местные партизаны готовят его похищение, и как только мог поспешно сбежал из города в сопровождении всего лишь одного адъютанта и одного слуги. См.: Thiebaud J.-M., Tissot-Robbe G. Les corps francs de 1814 et 1815 // Revue de l’Institut Napoleon. 2011. N 202-203. Р. 106.