1916 год. Сверхнапряжение

Айрапетов Олег Рудольфович

Следует признать, что турецкие власти в конечном итоге добились своего – в городе в основном осталось только турецкое население⁶⁴. Теперь русские власти вынуждены были заняться его спасением. Приведением Эрзерума в порядок активно занимались лазареты и отряды Земгора⁶⁵. Это была огромная по масштабам задача. Начальник дезинфекционно-бактериологического отряда профессор И. И. Широкогоров в апреле 1916 г. докладывал в Главное управление Красного Креста: «В настоящее время город очищается от трупов и грязи, скоплявшейся многими столетиями»⁶⁶. Отряды Земгора и Красного Креста также начали оказывать и систематическую медицинскую помощь скопившимся в городе гражданским лицам. Одной из проблем оказалось отсутствие женщин-врачей, «.. так как женщины местного населения к мужчинам-врачам не обращаются вовсе»⁶⁷. Схожая ситуация сложилась и в Муше, где возникла эпидемия сыпного тифа. Командовавшему тут войсками генералу Назарбекову пришлось приложить

немалые усилия для сохранения оставшейся части мусульманского населения от возмездия со стороны возвращающихся с русской армией армян⁶⁸.

Успех Кавказской армии был отмечен двухдневными торжествами в Тифлисе – на Эриванской городской площади при огромном стечении народа экзархом был отслужен благодарственный молебен. Католикос армян распорядился отслужить его во всех армянских церквах, масса беженцев воспряла духом, надеясь вернуться к своим домам. В мечетях прошли благодарственные молебствия. Перед дворцом наместника шли массовые манифестации, которые он приветствовал с балкона. В ответ раздавалось «Ура!». В адрес Николая Николаевича (младшего), превратившегося в главного героя победы, шел поток поздравительных телеграмм. Между тем он только 7 (20) февраля отбыл из столицы наместничества во взятую крепость⁶⁹. Только 15 (28) февраля последовало награждение главного полководца Кавказского фронта – Н. Н. Юденич был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени⁷⁰.

Русская победа в Малой Азии имела большой международный резонанс. Это было тяжелое время для Антанты – бои на Западном фронте отличались высоким уровнем потерь без «эффектных» результатов. В Англии появлялись первые признаки недовольства среди рабочих. «В феврале началась эпическая оборона Вердена, – вспоминал советник русского посольства в Лондоне, – и единственным благоприятным для общего дела союзников ярким событием было взятие Эрзерума русскими войсками»⁷¹. Британская пресса сразу же признала, что это существенно облегчило английской армии задачу обороны Египта⁷². Британский посол во Франции лорд Ф. Берти отмечал: «Эрзерум великолепен: ходят слухи, что победа достигнута при помощи золота»⁷³. Очевидно, это был отклик на историю с перебежчиком. По свидетельству Лимана фон Сандерса, поражение под Эрзерумом шокировало турецкое правительство и командование, вынужденное в течение нескольких месяцев скрывать эту новость от населения и от султана Мухаммеда V⁷⁴. Русское наступление на турецком фронте продолжалось вплоть до начала апреля – турки отступили от крепости на расстояние до 120 км⁷⁵.

Успех под Эрзерумом был развит новыми достижениями. Преследование отступавшего противника продолжалось еще восемь дней и остановилось со взятием города Битлис. В этот момент русским войскам в основном противостояли уже не турки, а курды⁷⁶. «Весь район до Мушской долины, – вспоминал участник наступления, – был покинут жителями, и селения их были разрушены. Морозы стояли очень сильные, а снег достигал высоты человеческого роста. Противник сопротивлялся слабо, но борьба с природой и бездорожьем отнимала все силы людей»⁷⁷. Положение усугублялось отсутствием продовольствия, фуража, топлива⁷⁸. В ночь на 19 февраля (4 марта) штыковой атакой в метель и пургу русские войска овладели городом Битлис. В городе было захвачено 20 новейших крупповских орудий⁷⁹. Ни мороз, ни бездорожье, ни глубокий снег не остановили русскую атаку. Внезапным штыковым ударом шедшая в трех колоннах пехота овладела позициями на горах вокруг города, вслед за этим на позиции под городом ударила кавалерия. Ранним утром город был уже в руках русских⁸⁰. В плен попало 5 тыс. человек. Серьезного сопротивления не было – очевидно, никто не ожидал атаки в таких условиях: потери штурмующих были незначительны – не более 25 человек⁸¹. 4 (17) марта в 90 км от Эрзерума был взят город Мамахатун, 44 турецких офицера и 770 солдат попало в плен, 5 орудий, пулеметы и обоз стали добычей русских войск⁸².

Реальные и вымышленные успехи в снабжении фронта

После воины люди в эмиграции, патронировавшие «отечественному производителю», начали создавать легенду об особой ответственности военных за уступчивость промышленникам. Скандалы, которыми зачастую сопровождалось получение сверхприбыли, были немалым вкладом в пропаганду социалистов. «Справедливость требует признать, – отмечал Карел Крамарж, – что агитация среди рабочих была очень облегчена баснословными, как выражались, военными барышами. В этом отношении военная администрация и военная промышленность повсеместно повинны в тяжелых грехах. Довоенная бережливость финансового ведомства встречала презрение. Деньгами швырялись. Военные, по незнакомству с делом, а иногда и по другим, менее извинительным, причинам, назначали цены, которые промышленникам до войны и не снились. Чем более настоятельна была потребность, тем более высокую цену они давали, думая таким путем обеспечить поставку товаров»¹.

Основным источником информации для Крамаржа, проведшего большую часть военных лет в австрийской

тюрьме, был П. Н. Милюков и близкие ему люди. На деле все обстояло несколько по-другому. Военные заказы действительно становились лакомым средством извлечения высоких доходов для частной промышленности. Значительная часть населения страны, особенно городского, не бедствовала. Свидетельством тому можно считать постоянный рост вкладов в сберегательные кассы. Уже за первый год войны он составил 1,75 млрд руб. С 1 августа 1915 по 1 февраля 1916 г. вклады выросли еще на 1,8 млрд руб., в целом же с 1 августа 1914 по 1 февраля 1916 г. они выросли более чем на 3,5 млрд руб., то есть их среднемесячный военный прирост составил около 185 млн руб. Расходы бюджета на войну были неслыханно высоки. По исчислению министра финансов, только за первую половину 1914 г. года они достигли 1,657 млрд руб., за 1915 год – уже 8,931 млрд руб., а на 1 января 1916 года – до 10,588 млрд руб. Если в начале войны каждый день военных действий обходился России в 8 млн руб., то в конце 1915 года ежедневные военные расходы достигли 31 млн руб.²

Уже в сентябре – октябре 1914 г. шестнадцать крупных заводов России получили первые заказы на 7,7 млн трехдюймовых снарядов на сумму 89 млн руб. Условия контрактов были очень выгодными – заводы получили свыше 12 млн руб. бесплатной дотации на оборудование предприятий, 65 % стоимости заказа выплачивалось авансом³. Самый мощный завод империи – Путиловский – получил станки из Англии и Германии для производства 3-дюймовых шрапнелей примерно за месяц до начала войны. Шрапнельные мастерские были готовы на четвертый месяц войны, и основные силы завода были брошены на ее производство. О его масштабах можно судить по следующим цифрам: в первый год производства шрапнелей было произведено на 25 млн руб., а орудий и лафетов – только на 23 млн руб.⁴

Русский шрапнельный снаряд, весьма эффективный в условиях мобильной войны, при применении против открытых целей на расстоянии в 2 и менее км был абсолютно бессилен против самых незначительных укрытий (из-за слабого вышибного заряда – всего 85 г пороха) и земляных насыпей – на расстоянии 4 км от его пуль успешно укрывала даже насыпь в 60–70 см⁵. Ясно, что в условиях окопной войны армия нуждалась в другого рода снарядах, но частная промышленность не была заинтересована в других заказах. Маниковский вспоминал: «.. именно 3-дюймовая шрапнель и была тем первым лакомым куском, на который оскалились зубы всех шакалов, для которых, кроме легкой наживы, нет на земле ничего святого и у которых, к великому несчастию для России, оказывалось подчас немало сильных покровителей.»⁶ Эти люди, зачастую не столь компетентные в технических вопросах, обладали одним преимуществом – уверенностью в собственной правоте. «Русским промышленникам были поставлены неприемлемые условия», – утверждал Милюков, убежденный в недееспособности правительства и его представителей⁷.

На Маниковского, препятствовавшего грабительскому диктату общественных организаций, посыпались жалобы в Ставку, даже император в разговоре с ним посоветовал «не раздражать общественное мнение»⁸. Трехдюймовая шрапнель оценивалась казенными предприятиями в 9 руб. 83 коп., а частными – в 15 руб. 32 коп., гранаты того же калибра соответственно в 9 руб. и 12 руб.13 коп. за штуку, снаряды к шестидюймовым гаубицам в 42 и 70 руб. за штуку. При этом Совет съездов металлообрабатывающей промышленности в своих резолюциях 26 июня и 13 сентября 1916 г. категорически протестовал против расширения государственного сектора экономики как неэффективного. Ссылки на европейский опыт, естественно, не принимались, а жаль. В Англии, например, в начале войны был только один арсенал в Вулвиче, на котором изготавливалось все вплоть до обмундирования. Кроме того, существовал полувоенный завод в Энфилде и завод взрывчатых веществ в Вельтам-Абби. Этим, собственно, и ограничивалась военная промышленность Великобритании до 1914 г.⁹ В короткое время министерством боеприпасов там было построено еще восемнадцать арсеналов, и, кроме того, в это ведомство было передано еще тридцать два «национальных» завода, производивших снаряды¹⁰.

С приходом А. А. Поливанова в Военное министерство кредиты, отпускаемые ВПК, постоянно росли. На 15 (28) сентября 1915 г. комитетам было отпущено 7 500 тыс. руб. (из них авансом – 1 554 362,02 руб.), на 1 (14) октября 1915 г. – 8 500 тыс. руб. (из них авансом – уже 4 647 820,75 руб.), на 1 (14) ноября 1915 г. – 12 619 457,25 руб. (из них авансом – 9 251 054,96 руб.). Как видно, резко и совершенно непропорционально росли и авансы. В результате к началу декабря 1915 г. из выделенных ВПК 15 954 457,25 руб. авансом было выплачено 12 932 346,81 руб., то есть свыше 81 %. При этом львиная доля этих средств распределялись ЦВПК, на балансе которого на 1 (14) ноября находилось 13 818 001,13 руб.¹¹ Столь льготное положение военно-промышленных комитетов тем более удивительно, что уже летом 1915 г., то есть всего через несколько месяцев после своего образования, они уже явно продемонстрировали свою неспособность справиться с решением задач снабжения фронта. 8 (21) августа министр торговли и промышленности князь В. Н. Шаховской препроводил на имя Поливанова доклад представителей военно-технической комиссии о результатах проведенного ею осмотра фабрик и заводов Московского района, работавших на военные заказы.