1923
Шрифт:
— А мы к Вам по делу. Нам до зарезу надо попасть в Берлин. Лучше всего завтра. Я слышал, что у Вас летают самолёты.
— Самолёты, конечно, летают но…
— Вот и прекрасно. Я бы арендовал один на пару дней. День туда, день обратно.
Николай кинул взгляд на Надю. Когда началась мужская беседа, она отошла в сторонку и листала журнал, из изобилия цветной макулатуры, валявшейся на столике между креслами. Уловив взгляд, она немедленно опустила журнал и подошла к Фрицу.
— Даме надо срочно увидеть родственников, да и у меня есть кой какие дела
Не понимая, о чём идёт речь, Надежда кивнула и изобразила озабоченность положениям несчастных
— Погодите, а как формальности?
— С советской стороной я всё улажу, а в Германии я рассчитываю на Вашу помощь.
— Погодите, погодите, господа. Что за большевистский напор. Давайте сначала. Вы хотите полететь в Германию на самолёте. Завтра. У дамы там родственники, а у Вас дела. Я правильно понимаю?
— Совершенно правильно.
— А зачем там я?
— К сожалению, дорогой Фриц, мои дела касаются одного Вашего проекта, и мне бы хотелось, чтобы Вы тоже поучаствовали в их решении. Может быть мы оставим Надежду посмотреть журналы, а сами пойдём, более подробно поговорим?
— Хорошо. Милая дама, я распоряжусь, чтобы прислали кофе. У нас чудесный бразильский кофе.
Надежда молча кивнула и отошла к окну. Фриц вышел в коридор, а Николай подошёл к ней. Она стояла бледная, губы дрожали.
— Ты чего, удивился Николай. Летать боишься?
— Коля, мы что, уезжаем?
– её голос сорвался к концу фразы и сел.
— Мы ещё вернёмся, а Ленку там оставим - за много лет семейной жизни и деловых переговоров, Коля знал, что лучший способ успокоить человека, это погрузить его в решение бытовых подробностей. Пусть подумает, что с Ленкой делать. Так и случилось.
— Как же она там одна!?
– Нужный эффект был достигнут
— А как ты, в её возрасте, с маленькой сестрой на руках?
Надя посмотрела на него, потом резко опустила голову.
— У Вас чудесные журналы, Фриц - сказала она вошедшему Герхарду. Здесь таких не найдёшь днём с огнём.
— Я с удовольствием презентую Вам парочку.
— Думаю, что это будет лишне - я всё-таки надеюсь, что Надежда сможет завтра посмотреть свежие.
Наблюдать за действиями Надьки было великое удовольствие. Она подняла голову и так умоляюще посмотрела на Герхарда, что тот аж покраснел и отвёл взгляд. На её глазах появились слёзы. Она аккуратно достала платочек и промокнула глаза. Скорбь и отчаяние было написано на её лице.
В кабинете Герхард закурил очередную папиросу и жестом указал на ближайший стул.
— Ну, удивительный человек, расскажите, что случилось?
— Фриц, у меня есть серьёзные подозрения, что Антанта стремится поломать выдачу кредита, который Вы так упорно пробиваете здесь и в Берлине.
— В этом нет ничего странного. Германо-русское сближение ещё с середины прошлого века было головной болью для Наполеона III. Без Вашей дипломатической поддержки не было бы Седана и немецкие войска на стояли бы под Парижем.
— К сожалению, из теоретической части дела уже давно перешли в часть практическую. Мы здесь обнаружили следы небольшой конспирации, имеющей целью сорвать выплаты. Кой какие концы идут к небезызвестному Вам господину Уркарту. Вот и хотелось бы в Берлине понять, дошла ли до них эта волна.
— Вы можете рассказать более подробно?
— Скажите, Вы в деталях ознакомлены с действием механизма накопления и использования кредитных денег?
— Нет, я же не финансист.
— Тогда нам лучше разговаривать в Берлине с финансистами. Я изложу там свои предположения, а они их либо подтвердят, либо опровергнут.
— Звучит
— Я надеюсь, что не разорюсь.
— Когда Вы собираетесь лететь?
— Завтра, с началом светового дня. Переговорим с людьми и сразу обратно.
— Кого берёте с собой?
— Две дамы - Надежда и её сестра, мой помощник и Вы, если согласитесь. Вот Вам фамилии.
Фриц покивал головой, потом поднял телефонную трубку.
Когда Николай узнал маршрут полёта, он только мысленно почесал в затылке. Вместо привычного ему Москва-Берлин через Варшаву, рейс шёл в обход польской территории, через Восточную Пруссию и Померанию. Подтвердив вчерашние сведения о времени полёта он явственно загрустил. Да, в день не уложишься. Но с другой стороны, лететь надо. Искать здесь Василия - лучше чем Аршинов он этого не сделает. Что ещё там по плану? Религия бон? Сегодня порешаем когда пообщаться. Но кажется что это дохлый номер и на Бокия этот путь не выведет. Вроде как всё. А в Германию надо увести валюту. И положить деньги в банк, мотануть оттуда в Берн. Хорошо бы взять того разведчика из Питера. Ну да ладно справимся без него. Если дело провалится, по крайней мере буду при деньгах. Да и на будущее пригодится. Это верно, это правильно. Работаем, страус, работаем. Это поможет в будущем.
Он попросил Фрица и позвонил Сушину. Тот выслушал сообщение о готовности самолёта, сказал, что документы будут и сказал, что в два часа на Петроверигский подъедет один его знакомый и Коле хорошо бы быть там.
Надежда листала журнал и с интересом глядела на фотографии. Николай подивился пластичности женской натуры. Решается судьба, исполняются желания - но моды - всё равно превыше всего. А может и правильно - что от неё зависит? Вот и смотри моды, благо делать больше нечего. Она тепло попрощалась с Герхардом, намекая всем видом, что его услуга принята, сведения об этом записаны в тетрадочку и он может предъявить счёт, который возможно, оплатят.
— Ну что, езжай, собирайся. Поедем ночью, с рассвета вылет. Довольна?
— Мы вернёмся обратно?
— Вернёмся. А Ленку оставим. Пусть учит язык непосредственно на месте.
— Ох, как всё быстро несётся. Голова идёт кругом.
— Так всегда бывает. Пошли пообедаем - у меня есть минут сорок - пятьдесят.
Они перешли дорогу и вошли в заведение с надписью «Французский ресторан». Николай посмотрел меню. Из французского там было разве что шампанское.
— А теперь рассказывай.
— Что, Коленька.
— Всё, от самого рождения. А то я запутался. Какая-то ты загадочная. То, что ты говорила в Трактире можешь не повторять, я помню, но, извини, не верю.
У неё задрожали руки.
— Коленька, прошу тебя, не надо…
— Не надо что?
— Не спрашивай.
— Вот те на. Что за страшные тайны ты не можешь мне доверить?
Николай продолжал дурачиться, но чувствовал, что пора прекращать. Девушка была на грани. Ей было ощутимо плохо. С другой стороны он имел виды на её использование, и хотелось бы понимать, что от неё можно ждать. Впрочем, претензий он к ней не имел. Те, моменты, когда она вступала в дело - она делала хорошо. Коля вспомнил сосны и солнце Каменного острова, тела лежащие на песке. А без неё я бы не справился - подумал он. И только тут до него дошло, что он впервые убил человека. Как-то в горячке боя этих дней было не до рефлексии. А сейчас дошло. Вот те на. «Вы не жулик, вы человека убили». Что же ещё мне предстоит.