1940hr
Шрифт:
– Я кажэтса знаю, про какого дурака вы говорите. Ничэго, он у меня ещё попляшэт. Вэрнёмся к предмету разговора. Вы сейчас гдэ?
Я огляделся. Мы летели над лесом, над железкой.
– Лечу к Москве вдоль своей железной дороги. Инспектировал.
– Инспектировали? И как? Рэзультат есть?
– Составы уже ходят, - подтвердил я, - правда, не до конечного пункта, но вдоль дороги создаются основные здания для развёртывания поселений-станций. Создаются резервы и запасы топлива и продовольствия.
– -Вот, о продовольствии я и хотэл поговорить, - поддакнул Сталин, - скажите, этот ваш
Я посчитал в уме по-быстрому:
– Транспортировка по моей железке бесплатная. Электричество в поселениях вдоль дороги тоже бесплатное. Мой план основывается на авантюре товарища, о котором мы говорили только что, освоении целинных земель. Освоение началось очень бодро, первые два года урожаи были рекордные, вывозить не успевали - гнил. Потом урожайность наоборот упала до минимума - слишком невыгодно...
– И сколько центнэров пшэницы с гэктара собирал?
– Десять-двадцать центнеров. Путь это возможный, хотя и нерентабельный. На моих агропредприятиях норматив - пятьдесят центнеров с гектара. Суть не в этом, в первые годы удалось завалить страну хлебом, но дальше... не учли много факторов, поспешили, наскоком хотели всё сделать, как этот товарищ любит. Не о нём речь, по моим подсчётам в месте назначения крестьянских областей земледелие рисковое, более рентабельно животноводство, а целина - растениеводство, если перебросить людей, обеспечить их личными наделами в три гектара и начальной техникой, стройматериалами для строительства домов, материалами для посева, то они точно не будут голодать и будут активно работать на снабжение армии - ведь чем быстрее мы победим, тем быстрее они получат назад свои дома из европейской части России. При этом у них останется и три гектара на целинно-уральско-поволжских землях.
– Проект рисковый, авантюра, как вы выразились.
– Времена такие, что без авантюр никак. Нацисты же будут пользоваться нашими крестьянами и их рабским трудом, убьют многих. Я за то, чтобы вывезти гражданских из зоны боевых действий. Тут дело в чём? Нацисты прикрываются мирным населением, пока они заняли нашу деревню, мы их и разбомбить то толком не можем. Они же, не стесняясь, убивают наших гражданских вместе с военными. Поэтому наличие гражданского населения ставит нас в невыгодное положение, не убивать же своих вместе с нациками? А если будет пусто, то можно без зазрения совести мочить их артиллерией, бомбами. Не прикроются женщинами и детьми, как это обычно бывало.
– Вот это уже аргумэнт, - согласился Сталин, - думаете, нам удастся умэнщить потери?
– Двадцать семь миллионов, товарищ Сталин. Из них только семь - военные. Остальные двадцать - мирное население. В основном старики, женщины и дети. Какие ещё нужны аргументы? Не беспокойтесь, если будет провал по продовольствию, я полностью возмещу потери.
– А нэ надорвётесь?
– резко спросил Сталин, - это же много продовольствия!
– Товарищ Сталин, в моём распоряжении целый континент агропланеты, про нашу урожайность я говорил уже. У меня одних только стратегических запасов - хватит, чтобы три года кормить всю землю. Уж компенсировать небольшую нехватку продовольствия для СССР в час нужды - смогу, не переломлюсь. Прикажу - доставят в лучшем виде.
– А топливо?
Я задумался.
– Товарищ Сталин, топлива мы добываем достаточно. Я должен
Сталин задумался:
– Это настолько серьёзно?
– Да, товарищ Сталин. Не беспокойтесь, запас топлива у меня имеется, да и люди товарища Берии уже работают на нефтедобыче, под Москвой два НПЗ работает, восемь - в Сибири, везём керосин и сырую нефть цистернами. И с каждым днём объёмы добычи растут, так что бакинская нефть уже потеряла своё стратегическое значение. Слишком близко к потенциальному противнику, Урал и Сибирь защищены лучше.
Сталин помолчал в трубку, я тоже. Вертолёт мерно летел над ниткой железной дороги, уходящей за горизонт, в туманную дымку грядущего... я же уже устал держать трубку у уха, Сталин похоже тоже подустал. Загрузил я его разноплановой информацией, но и обещал с три короба.
– Товарищ Иванов, ваша идэя в целом мне нравится. Но нужно снабдить поселенцев всем нэобходимым. Я надэюсь, что вы сможэте прэдставить нам упомянутые образцы техники и наладить их выпуск на заводах СССР?
– Да, с этим проблем не будет. Станочный парк дам, чертежи и образцы тоже, отапливаемые ангары поставлю за неделю - большего обещать не могу. Этого для производства достаточно. Через неделю, надеюсь, уже советские рабочие на советском заводе сами произведут нужное.
– Хорошо. И вот ещё что - нам нужно применять ваше топливо, поэтому поручаю создать вам гэнератор электричества на основе дизельного двигателя. И сдэлать это нужно уже вчэра, потому что в войсках жалуются на нэхватку электричества и переносных гэнераторов.
– Сделаю!
* * * *
Газовые проблемы.
* * * *
Электричество... как много оно значит? Сейчас уже мало кто понимает, что значит электричество. Это - всё! Ну серьёзно, греемся мы электричеством, производство любых товаров - требует электричества, всё от него зависит. Это самая эффективная и самая универсальная энергия.
Поэтому проблема электроснабжения в советском союзе стояла в полный рост. Я провозился наверное с час вокруг финального экземпляра генератора, который был смонтирован в агрегат электростанции. Не зря говорили, что электрификация - это советская власть минус коммунизм. Шучу.
Тут этому придавали большое значение. Запоздало, как по мне, но в основном направление правильное, электростанции - это цель номер один для гитлеровской авиации и диверсантов, артиллерии.
И наконец, следует ещё кое-что учесть - я использовал в качестве топлива сжиженный газ в баллонах. Газовые баллоны намного более взрывоопасны, однако, более экологичны за счёт лучшего сгорания газа в цилиндрах. По газу у меня сейчас много различных соображений, но с товарищами я ещё не делился своими планами.