1941. Друид. Второй шанс
Шрифт:
Газета Вашингтон пост за 24 мая 1942 г.
Специальный репортаж репортера Майкла Рида с Красной площади столицы Советского Союза.
'… Никогда еще в новейшей истории не случалось такого. В самый разгар кровопролитнейших сражений воюющая сторона по улицам своей столицы проводит шествие плененных солдат и офицеров противника. Ровно в десять часов утра огромная колонна пленных из более чем сорока тысяч человек начала свое движение, растянувшись почти на десять километров. Хвост колоны еще находился в начале своего движения, а голова уже маршировала по Красной площади.
Это было поразительное зрелище, от которого захватывал дух и по всему телу бежали мурашки.
Я стоял в самой близи от святыни Советского государства — мавзолея с первым руководителем страны В. И. Лениным — и прекрасно видел растерянные лица немцев. Простые рядовые стрелки и гренадеры, унтер офицеры и штабные офицеры, полковники и генералы, явно не понимали, как это все произошло. Они не верили, что оказались на Красной площади в качестве пленных, а не победителей. Ведь, еще месяц назад их моторизованные части стояли в каких-то тридцати — сорока километрах от этого места. Через свои бинокли они видели купола московских церквей и уже решали, в каких исторических зданиях будут зимовать.
Однако самое главное произошло в самом конце, когда поток пленных иссяк и на площади не осталось ни одного немецкого солдата. В этот самый послышалось тарахтение двигатели, и из-за храма Василия Блаженного показался самый обычный грузовик. Признаться, я с большим интересом следил за ним, гадая, что там могло оказаться. И первое, что мне приходило на ум, были, взятые у противника, трофеи или какие-то ценности. Когда же автомобиль приблизился, то я сразу же осознал свою ошибку.
На открытом всем взорам кузове располагалась высокая железная клетка с сидевшим там человеком, одетым в китель генерала войск СС. Это был, как доносилось из громкоговорителя, руководитель оккупационной администрации Генерального округа Белоруссия, Вильгельм Пауль Кубе, лично ответственный за гибель примерно сорока тысяч советских граждан. Именно он отдавал приказы закапывать живыми еврейских детей, сжигать в печах крематориев их родителей. Одетый в грязный мятый мундир с железным крестом у ворота, Вильгельм Кубе совсем не походил на того грозного и всемогущего гауляйтера оккупационной администрации, который заставлял дрожать только от одного своего взгляда. В его глазах плескался страх, тряслись губы. Вся скрюченная поза говорила о его шоке от всего происходящего.
Идея провести на самой главной площади страны шествие пленных и одного из высших партийных и военных чинов Германского Рейха представляется гениальной идей советского руководства, имеющей огромное идеологическое и пропагандистское значение. Нет никаких сомнений, что уже сегодня большинство самых известных мировых газет выйдет с сообщениями об этом, а фотография затравленного и опустившегося гауляйтера Кубе обойдет весь земной шар. И можно только представлять, какую злость все это вызовет у Гитлера и его приспешников…'.
Ранее утро. Несмотря на середину мая, мороз еще кусался. Партизаны, стоявшие на поляне в две шеренги, кутались в шинели и фуфайки, терли покрасневшие уши. То и дело поглядывали в сторону командирской землянки, откуда должны были выйти посланцы из самой Москвы и сообщить нечто важное.
О причине приезда таких высокопоставленных гостей ходили лишь слухи. Никто ничего толком не говорил. Правда, кое-что говорил, что из Москвы прилетел по душу их учителя. Мол, ему «дело шьют» за антисоветскую пропаганду и распространение религиозных взглядов.
— Идут, идут… — наконец, побежал шепоток по рядам, когда со скрипом отворилась дверь землянки. — Все идут…. И учитель тоже.
Строй сразу же выровнялся, животы оказались втянуты, подбородки вскинуты к верху. Прямо образцовая часть.
— Товарищи партизаны! — генерал Меркулов встал перед строем, твердо смотря на бойцов. — Позвольте передать вам пламенный привет от товарища Сталина и большую благодарность за вашу борьбу!В эти страшные дни, когда фашистский меч завис над сердцем нашей родины, вы не остались в стороне, не разбежались по лесам, не спрятались в лесных ямах и подвалах! Со всей пролетарской ненавистью вы обрушились на ненавистного врага, пуская под откос эшелоны с техникой и живой силой, уничтожая немецких солдат и офицеров, взрывая склады с горючим и амуницией. Только за последний месяц силами вашего партизанского отряда было уничтожено до батальона живой силы противника, уничтожено два железнодорожных моста вместе с двумя эшелонами с танками и снарядами, взорвано четыре склада с боеприпасами и горючим. В этой связи руководством Советского Союза было принято решение наградить наиболее отличившихся членов отряда правительственными наградами… Рядовой Данило Алексеевич Потапенко! За личное мужество и отвагу, проявленные при захвате трех немецких грузовиков с боеприпасами и оружием, награждается медалью за отвагу!
Из строя вышел один из учеников друида, невысокий плотный парень в ватных штанах и серой фуфайке. Удивленный, он несколько раз обернулся к остальным товарищам. Похоже, не считал, что сделал что-то героическое.
— Старший лейтенант Яков Иосифович Джугашвили!
Следующим перед генералом Меркуловым вытянулся Яков.
— За проявленные особую храбрость, самоотверженность и мужество при пленении нацистского преступника генерала СС Вильгельма Кубе награждается боевым орденом Красного Знамени! Поздравляю Яков Иосифович!
Следом один за другим вышли из строя и оставшиеся ученики друида, также получившие боевые медали и ордена. Один — за целый взвод пленных немецких саперов, второй — за угнанный танк с военной базы, третий — за два подорванных железнодорожных эшелона.
Но самое главное произошло позже, в командирской землянке, где начался очень странный разговор. И окажись кто-нибудь свидетелем его, явно бы оказался в полном недоумении. Слишком о чудных вещах здесь говорили.
—… Рассмотрев вашу просьбу, Президиум Верховного Совета принял решение удовлетворить ваше ходатайство о предоставлении вам гражданства Советского Союза, — генерал Власик, встав с лавки, широко улыбнулся. В его руке появилась небольшая книжечка — паспорт с большими золотыми буквами — СССР. — Поздравляю вас, товарищ Найденов Гвен Михайлович. Теперь вы гражданин Советского Союза. За отчество и фамилию, надеюсь не обижаетесь. Придумали.
Взяв паспорт, Гвен крепко пожал ему руку. Теперь друид стал частью этого мира, частью большой новой семьи, которая нуждалась в его помощи.
— Это еще не все, товарищ Найденов, — генерал взял со стола большую бумажную папку и раскрыл ее на самой середине. — Мы обдумали ваше предложение о сотрудничестве и взаимопомощи и предлагаем создать закрытое административно-территориальное объединение — ЗАТО, сокращенно, в границах которого можно было бы и основать особое поселение с вашими учениками и всеми необходимыми атрибутами. После консультаций были отобраны два района — в Мордовской Автономной Советской Социалистической республике и в Липецкой области, которые полностью подходили по вашим требованиям — лесистая местность, невысокая плотность населения и отсутствие горных массивов. Вот карты, фотографии.