1941. На главном направлении
Шрифт:
Основной порок польского плана обороны заключался в стремлении удерживать все районы по периметру границы, что привело к распылению усилий польской армии. Более целесообразным представлялся вариант создания подготовленной обороны в глубине на менее растянутом фронте по берегам рек Вис ла и Варта. В этом с лучае польская армия имела бы лу ч-шие шансы продержаться до начала активных действий Франции и Англии и тем самым затянуть войну. Но поляки предпочли принять бой на границе. При этом предполагалось, что активные действия развернутся только после полного сосредоточения войск сторон и какого-то периода столкновений сил, прикрывающих мобилизацию и развертывание главных сил.
29 августа в Польше собрались объявить общую мобилизацию. Но Англия и Франция, опасавшиеся, что решительные меры Варшавы могут подтолкнуть Германию к войне, настояли на её откладывании на 31 августа. Однако военное командование Польши 30 августа отдало приказ армиям
Германские ВВС в 4 часа 45 минут утра 1 сентября 1939 г. нанесли массированный удар по аэродромам, узлам коммуникаций и связи, экономическим и административным центрам Польши. В это же время учебный артиллерийский корабль (бывший броненосец) «Шлезвиг-Гольштейн», заранее прибывший в Данцигскую бухту, открыл огонь по польскому гарнизону на полуострове Вестерплятте из 280-мм орудий главного калибра. Одновременно сухопутные войска Германии перешли границу Польши. Героическая оборона полуостровов Вестерплятте и Хель, Гдыни, а позднее и Варшавы, вызвала восхищение всего мира. Поляки сражались с большой самоотверженностью и отвагой, но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить натиск подвижных войск немцев, поддержанных ударами авиации. Советские газеты из номера в номер отмечали, что поляки оказывают немцам лишь слабое сопротивление.
Неожиданно сильный удар Германии потряс всю систему политического и военного руководства Польши. Уже в первый же день войны польский президент И. Мосцицкий покинул Варшаву. С самого начала боевых действий из-за нехватки современных средств связи и в результате целенаправленных ударов люфтваффе, обладавшими превосходством в воздухе, по командным пунктам, польское командование по существу потеряло управление войсками. В связи с реальной угрозой прорыва к Варшаве немецких танков поляки перенесли Ставку главного командования в Брест. По предвоенным планам Брестская крепость должна была стать командным пунктом польской армии в случае войны с СССР. Но телефонную связь для главнокомандующего польскими вооружёнными силами маршала Рыдз-Смиглы сумели наладить только через 12 часов после его прибытия в Брест. Она работала неустойчиво и не со всеми армиями. Переброшенная на грузовиках из Варшавы в Брест радиостанция оказалась бесполезной, так как шифры к ней отправили отдельно, по железной дороге. Но немцы разбомбили её передатчик, едва он начал работать. В результате польской армией в эти решающие дни фактически руководил начальник Главного штаба генерал В. Стахевич, который с небольшой группой офицеров до 9 сентября оставался в Варшаве.
Постоянные налеты немецкой авиации вынудили 10 сентября перебросить польскую Ставку во Владимир-Волынский, 13 сентября – в Млынов, а 15 сентября – в Коломыю. Потеря управления войсками в условиях количественного и качественного превосходства вермахта, безраздельно владеющего инициативой, несмотря на мужество солдат и офицеров польской армии, поставили страну на грань катастрофы.
Участие РККА в военных конфликтах на Западном ТВД.
Гитлер был заинтересован в том, чтобы советские войска вторглись в Польшу как можно скорее: это приблизило победу Германии и высвободило бы основные силы вермахта для переброски их на запад. Кроме того, он надеялся, что выступление СССР автоматически сделает его союзником Германии. В этом случае Англия и Франция, вступившие 3 сентября в войну на стороне Польши, вынуждены будут объявить войну и Советскому Союзу. Уже вечером этого дня Риббентроп через германского посла в Москве Шуленбурга предложил советскому руководству послать свои войска в Польшу, мотивируя это тем, что после разгрома польских армий в западной части Польши немцам придется действовать против их сил, которые к тому времени будут находиться на территориях, входящих в сферу русских интересов.
Через 2 дня Молотов, отвечая на этот запрос, заявил, что «чрезмерная поспешность может нанести нам ущерб и способствовать объединению наших врагов» [40] . Советское руководство рассчитывало, что война в Европе будет столь же длительной, как и в 1914–1918 годах, и продолжал последовательно проводить политику выжидания. По свидетельству Генерального секретаря исполкома Коминтерна Г.М. Димитрова 7 сентября 1939 г. Сталин констатировал, что война идёт между двумя группами капиталистических стран за передел мира, за господство над миром. И мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую
40
Оглашению подлежит: СССР-Германия. 1939–1941: Документы. С. 90.
41
1941 год. Документы. Кн. 2. С. 584.
Вроде бы, обычные слова государственного деятеля о войне, разразившейся между потенциальными врагами своей страны. Но о них предпочитают не вспоминать, так как они перекликаются с весьма откровенным заявлением сенатора США Г. Трумэна, которое он сделал 23 июня 1941 г. о войне Германии против СССР:
«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах» (выделено мною. – Л.Л.) [42] . Это заявление советская пропаганда использовала (а кое-кто и сейчас использует), где надо и не надо, как пример величайшего по наглости цинизма, каждый раз предусмотрительно опуская выделенные слова.
42
The New York Times Magazine, June 24, 1941.
Охарактеризовав Польшу как фашистское государство, угнетающее другие народности, Сталин заявил, что «уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население».
В официальной советской истории Второй мировой войны утверждается, что «СССР, несмотря на враждебное к нему отношение буржуазно-помещичьего правительства Польши, предпринял шаги к оказанию помощи соседу, попавшему в столь трудное положение» [43] . Польше предложили приобретать у нас необходимые ей товары, в частности санитарные материалы. Одновременно, сославшись на объявленную политику нейтралитета, отказали полякам в военных поставках. Также был запрещен транзит военных материалов в Польшу из других стран через советскую территорию.
43
История Второй мировой войны 1939–1945. М.: Воениздат. 1974. Т. 3. С.27.
О том, как на самом деле соблюдалась советским руководством политика нейтралитета, свидетельствуют следующие факты. Германское посольство в Москве, сообщив Молотову о начале военных действий, тут же передало просьбу начальника генштаба германских ВВС, чтобы радиостанция в Минске во время передач своей программы как можно чаще повторяла слово «Минск», которое летчики люфтваффе могли использовать в качестве радиомаяка. Советская сторона дала согласие на это. Советское правительство также дало разрешение на заход в Мурманск торговых и грузопассажирских судов Германии, находившихся в море или в иностранных портах к моменту вступления Англии в войну. В первые дни войны этим разрешением воспользовалось 18 германских судов, которые в противном случае стали бы легкой добычей английского флота. При этом Москва гарантировала последующую транспортировку их грузов в Ленинград, а затем в Германию.
С началом военных действий между Германией и Польшей были приняты дополнительные меры по повышению боевой готовности войск приграничных округов. С 20 часов 2 сентября на советско-польской границе ввели режим её усиленной охраны. Нарком обороны СССР 4 сентября отдал приказ о задержке на один месяц увольнение в запас красноармейцев и младших командиров в войсках Ленинградского, Московского, Калининского, Харьковского военных округов, БОВО и КОВО (этот приказ коснулся 310,6 тыс. человек). Официально части семи военных округов (к перечисленным выше шести добавился Орловский) получили приказ начать «Большие учебные сборы» (далее – БУС) с вызовом приписного состава с 7 часов утра 7 сентября 1939 г. Однако факты говорят, что в некоторых соединениях скрытая мобилизация под видом проверки реальности мобпланов началась ещё раньше. Так, отмобилизование 121-й и 143-й сд за счет кадра 33-й сд БОВО началось ещё 5 сентября и закончилось 15-го [44] .
44
РГВА. Ф. 35075. Оп.1. Д. 489. Л. 1-15 (Доклад о боевых действиях в Польше с 17 по 30.09.1939 г.).