1942 - 94
Шрифт:
– - Бог рассудит!
– - Ты на бога не рассчитывай, нет его, и не было!
– зыркая налившимися кровью глазами завопил тот.
– Хватит дурочку валять. Берите его!
Конвоиры, несмотря на сопротивление старушки, выволокли Наумова из кровати и прямо в исподнем потащили на двор. Хозяйка дома, причитая, следовала следом. Там их ждала телега, запряженная тощей кобылой, с понуро опущенной головой, будто она сама была не рада оказаться на такой службе. Ивана бросили в кузов, устланный прелым сеном и, разместившись рядом, покатили прочь.
– - Будьте вы прокляты, ироды!
– донеслось в след.
– - Будем, будем ...
– согласился коротышка и тут же начал дремать. И откуда только такие берутся? Без стыда, без совести.
Телегу трясло на ухабах: солдаты гнали,
Через пару часов мучений прибыли на место. Небольшое старое здание в два этажа, с полусгнившими рамами закрыло собой половину такого голубого и чистого неба. Оно возвышалось над Наумовым, навзничь лежащим на дне телеги, словно неприступная скала. От боли и холода Иван прибывал в полусознательном состоянии и понять, где находится, попросту не мог. Очнулся только тогда, когда его вновь бесцеремонно выдернули с телеги и потащили куда-то по жутко скрипучей лестнице. Вверх или вниз: не понятно. Затащили в небольшую комнатушку, освещенную одной тусклой лампочкой, усадили на расшатанный табурет и оставили так. На час - полтора, по ощущениям, хотя в данном состоянии это было очень сильно приблизительно. Через некоторое время, словно тряпичная кукла, он сполз на пол, не в силах больше держать раненую спину. Вытертые доски были холодны и пахли табачным перегаром, словно в старом трактире, где принято плевать на пол. Впрочем, не нужно было иметь семь пядей во лбу, что бы понять, что хозяева этого кабинета тоже не держат слюну в себе. Бить будут по-любому жестоко. И непременно сапогами. Начищенными до зеркального блеска, резко пахнущими ваксой. Время такое: жестокие нравы, низвергающие человека до значимости муравья, плюс сапоги в моде. Устав нюхать вонючий пол, Иван перевернулся на спину и теперь мог созерцать тусклую лампочку на витом проводе, ватт на сорок, запыленную и засиженную мухами. Висит груша, нельзя скушать... Какой только бред не придет в голову, когда готовишься к смерти. Лампочка подмигивала ему, то тускнея, то ярко вспыхивая, будто говоря: "Не дрейфь парень, все будет хорошо..." И почему-то ей хотелось верить. В этот момент, судя по звуку и сквозняку, дверь распахнулась, и кто-то вошел в комнату, топая подкованными подошвами. Темный силуэт затмил тусклое светило. Наумов напрягся: сейчас начнется! Но в место ударов его подняли с пола и, протащив метра полтора, усадили в старое, но достаточно удобное кожаное кресло. Боль в спине напомнила о себе, но все-таки это было лучше, чем мерзнуть на грязном полу. Теперь он смог увидеть своего благодетеля. Обычный старший сержант НКВ-дшник. Значит все еще впереди. Нужно ждать, когда придет офицер. Тогда и начнется. Но и тут он ошибся, что немало удивило: вместо ожидаемых побоев, капитан, вскоре зашедший в кабинет, внимательно осмотрел Ивана, и видимо оставшись недовольным, невесело вздохнул:
– - Плохо дело.
Затем, повернувшись к сержанту, распорядился:
– - Зови Петровича, через два часа он должен поставить его на ноги.
– - Так, вроде он и так не труп, - бросив взгляд на Ивана, произнес тот.
– - Ты, дебил!
– неожиданно взорвался капитан.
– Делай, что тебе говорят, иначе трупами сделают нас с тобой!
Сержант бросился исполнять приказ, а Наумов прикинулся бессознательным и лежа с закрытыми глазами, пытался понять, что же он такого натворил, что все так переживают за его жизнь?
Минут через двадцать примчался человек в белом халате и, не говоря ни слова достав из принесенного старенького саквояжа шприц, вколол в плечо Ивана какую-то гадость. Через тридцать секунд он отключился на самом деле.
Глава тринадцатая.
Москва, 1942 год.
– - Вот мы и встретились...!
Человек, сидящий на переднем пассажирском кресле, повернулся, улыбаясь щербатым ртом. Сняв шляпу, помахал ею перед лицом Серова.
– - Давно не виделись, - выдохнул
– Чего надо? У меня мало времени...
– - Не смеши, времени у тебя больше чем предостаточно, - человек был явно доволен произведенным эффектом.
– Куда тебе спешить? Рано или поздно, один хрен к стенке поставят.
– - Хватит зубоскалить, говори конкретно, чего надо.
– - Конкретно!
– усмехнулся собеседник.
– Все еще не избавился от блатных словечек? Ты и на совещаниях в Кремле так базар толкаешь?
Серов поежился. Встреча с данным типом никак не входила в его планы. Отрыжка обществ, урка прожженный. Бандит из девяностых, со звучной кличкой "вампир". Присосется - хрен оторвешь. От него можно ожидать чего угодно, не зря сука, так радуется тупой шуточке, знает паскуда, что все на волоске ходим.
– - Чего тебе надо?
– снова, сквозь зубы, повторил он.
Тот снова улыбнулся, и блаженно потянувшись, закинув руки за голову, довольно произнес:
– - А то, что надо мне, ты, падла прекрасно знаешь. Так же как и твои боссы.
– - Они тебя уроют!
– - Это мы посмотрим, кто, кого уроет. Ты главное сам не болей!
– - Кто тебя сюда послал? Не с "общака" ведь скинулись...
– - А хоть бы и так!
– собеседник явно разозлился, резко наклнившись .
– Главное, что я здесь, и тебя тихушника запеленговал, хотя и не с первого раза. Знатно ты затихарился, грамотно. Вот только язык за зубами держать не умеешь.
Серов попытался напрячь память и сообразить когда и где он мог выдать себя, но, как ни силился, вспомнить не мог.
– - Чего завис брателло?
– видя замешательство Серова, усмехнулся Вампир.
– Компьютер сгорел?
– - Лучше бы ты сгорел! Тогда...
– - Слушай, ты!
– собеседник вскочил с кресла, в направлении Серова, насколько это позволяли габариты салона.
– Задушу падла!
– с этими словами он схватился за его воротник.
– Не надо из себя святошу строить. Ты же сам с этого склада поднялся! Или забыл уже?
– - Отпусти, - прохрипел Серов.
– Задушишь. Не забыл я ничего, все помню!
– - Еще тогда надо было тебя удавить, - ослабляя хватку, прошипел урка.
– Меньше проблем было бы. А теперь уж ладно, больно важен стал. Люди за тебя подписываются, просят. А ты падла, без уважения!
– - Не хрен было весь этот спектакль разыгрывать, - поправляя воротник, произнес Серов.
– Пришел бы ко мне, посидели бы, все обсудили...
– - Нельзя мне тут светиться, Серый, - мрачно ответил собеседник.
– Меня ведь как бы и нет тут. Тень я.
– - Тень отца Гамлета...
– - Чего?
– - Ничего, просто мысли вслух. Прикажи своему нукеру гнать на набережную. Там нас первое время не будут беспокоить.
Водитель развернул авто, и они молча покатили в сторону дома на набережной. Военная Москва жила своей жизнью: люди серыми тенями спешили с работы домой, пытаясь занять места в переполненных трамваях, армейские патрули обходили улочки по заданным маршрутам, и только черные автомобили номенклатурных работников особо никуда не спешили, чинно доставляя хозяев до центра. Туда же катил и черный "Мерседес" Вампира. Серову даже в голову не пришло спросить, откуда он его взял, вместе с молчаливым водителем. Вряд ли притащил из будущего. Слишком накладно. Даже для олигархов. Через десять минут оказались на месте, подъехав со стороны черного входа. Незачем афишировать таких гостей. Поднявшись в квартиру, Серов вспомнил, что все запасы коньяка уничтожены им накануне и, встречать "дорогого" гостя просто нечем. Выпить Вампир был совсем не дурак. Не кофеем же его поить.
– - Аня, вы дома?- открыв дверь ключом, с порогакрикнул он.
– Вы мне очень, очень нужны!
– - Ой!
– воскликнула домработница, выпорхнув из кухни.
– Алексей Иванович! А я вас не скоро ждала, ужин еще не готов. А чего это вы не с парадного сегодня?
– - Так надо, Анюта, - бросил Серов и, распахнув дверь пошире, впуская гостя.
– Я не один.
– - Понятно, за мясом посмотрите. Я мигом,- сообразительная домработница скинула передник, бросив его на стоящий рядом стул, сняла с вешалки плащ и, накинув на плечи, вышла.