1953. Роковой год советской истории
Шрифт:
Один из них, по-видимому, Семен Игнатьев. Его функции нового министра слишком важны, чтобы поручать их простому исполнителю. Игнатьев в заговоре - персона серьезная. В МГБ имелись как исполнители, так и заговорщики, но ни один из них не был выдвинут на министерский пост. Еще кое-кто из заговорщиков проявился 26 июня. Но далеко не факт, что мы можем вычислить всех, и не факт, что мы знаем главных в этой вендетте.
Для расправы с министром нужен был таран. Для этого и использовали оказавшегося в опасном положении подполковника Рюмина. Ему предложили написать письмо с такими обвинениями, которым Сталин сразу бы поверил. Какими могли быть
Основные документы «дела Абакумова», конечно, фальсифицированы - однако никому не под силу, да и нет необходимости, подделывать их все. В сборнике «Лубянка. Сталин и МГБ» опубликованы несколько протоколов допросов подельников Абакумова, которые Игнатьев посылал Сталину. Там могут содержаться следы подлинных обвинений. Обвинения эти должны быть разумными, правдоподобными и убедительными - чтобы Сталин верил, что следствие идет, как надо.
И они действительно разумны, правдоподобны и убедительны.
Документ 7.6.
Из протокола допроса М.К. Кочегарова, бывшего Управляющего делами МГБ.
«…Абакумов не терпел никаких видов учета и отчетности, которые в какой-то степени связывали ему руки, так как он всегда ставил на первое место свои личные шкурнические интересы, а не интересы государства…
Игнорируя указания партии и правительства о бережном расходовании государственных средств, Абакумов стремился к другому - как бы побольше сорвать с государства…
Создав обстановку бесконтрольного и незаконного расходования средств, Абакумов и сам не упускал случая поживиться за счет государства… В своей жизни я еще не встречал человека, который так заботился бы о своем благополучии, как Абакумов. Каковы были аппетиты у Абакумова на этот счет, свидетельствует хотя бы то, что лишь на ремонт и оборудование его квартиры на Колпачном переулке… в 1948 году было израсходовано свыше миллиона рублей…
Ремарка. Был в Москве такой очень вредный человек с чрезвычайно дурным характером - Лев Захарович Мехлис, министр государственного контроля. Интересно, каким образом эта суперквартира проскользнула мимо его внимания? Что же касается документов - то их ведь могли уничтожить и при Игнатьеве, чтобы нельзя было проверить показания Кочегарова…
«Охотиться за государственным добром Абакумов начал еще с конца войны, когда по его указанию… вывезли из Германии и Румынии значительное количество имущества и ценностей, подлежащих сдаче в доход государства. Это скрытое от государства имущество в 1945 году по распоряжению Абакумова было помещено в специально организованных мною потайных хранилищах… Все доставленное в эти тайники имущество Абакумов осматривал лично сам, отбирал себе лучшее…»
Естественно, почуяв угрозу ареста, Абакумов «приказал уничтожить» эти склады. Так что и тут доказательств нет. Предусмотрителен был, ничего не скажешь. Вот только почему-то забыл сделать хотя бы маленькую заначку, чтобы обеспечить жену с новорожденным сыном - когда после его расстрела их выбросили из тюрьмы, они в прямом смысле бедствовали.
Остальные показания, посылаемые Сталину, выдержаны примерно в том
Так что, как видим, Сталину представлялись именно те обвинения, которые позволяли надеяться, что вождь будет давать добро на продолжение следствия, однако не захочет видеть Абакумова лично. Финансовые злоупотребления вызывали у него особую брезгливость. Именно таким путем от Сталина убрали Власика - обвинив его ровно в том же самом, а именно в денежных махинациях. Сколько в этих обвинениях правды, сейчас уже не выяснить, да и ни к чему, говорим мы совсем о других вещах.
Существуют, однако, некоторые нюансы тогдашней жизни, которые нынче забыты. Совершенно случайно я натолкнулась на один весьма забавный протокол. Это допрос бывшего начальника отдела правительственной ВЧ - связи МВД М. А. Андреева, датируемый 19 ноября 1947 года.
Документ 7.7.
«…Считаю необходимым заявить, что мой арест является ошибочным, поскольку никаких преступлений я не совершал. Правда, я не стану скрывать, что… допускал отдельные проступки, позорящие меня как руководящего работника НКВД, но эти деяния я не считал уголовно наказуемыми
Ну и как вам такое? Генерал-майор НКВД, отлично знакомый с Уголовным кодексом, заявляет, что расхищение трофейного имущества преступлением не считает.
Здесь, говоря умными словами, имеет место конфликт закона и обычая. То, что делается повсеместно, вроде бы не является преступлением. Если бы стали арестовывать всех, кто занимался присвоением трофеев, нецелевым расходованием средств и тому подобными вещами, в СССР, боюсь, не осталось бы ни армии, ни МВД, ни экономики. Поэтому арестовывали за злоупотребления лишь тех, кто воровал эшелонами, а кто вагонами - тех уже выборочно (кстати, и с Андреевым разбирались не по мародерству, а по шпионажу). Но при необходимости посадить человека в тюрьму эти «бытовые преступления», совершаемые практически всеми и тем не менее преследуемые по закону, являлись вполне достаточным поводом. «Принцип Ходорковского» образца 40-х годов…
По всей видимости, именно эти обвинения содержались и в подлинном письме Рюмина. Затем последовал разбор письма - но не «комиссией», а в сталинском кабинете, в присутствии других членов Политбюро, где Рюмин должен был подтвердить свои обвинения, глядя в глаза тому, кого обвинял. Он подтвердил. Абакумова отстранили от работы, назначили проверку. А вот что нашла проверка - это уже совсем другая история, ибо проводил ее Игнатьев, как представитель ЦК в МГБ, и какие-то люди из «органов» -надо полагать, те самые, которые выбрали Рюмина для его «спецмиссии». Неудивительно, что они отыскали достаточно оснований для ареста и что в обвинении появилась статья 58-1 - «измена Родине». Ну, а дальнейшее было, как казалось тогда, делом техники…