1982, Жанин

Грей Аласдер

Я ей придумал прозвище Роскошная – это сокращение от «супер-шлюха», попросту суперсука. [8] Но обычное имя ей тоже понадобится. Хотелось бы что-нибудь короткое и грубое. Вроде Джоан. Или Терри. Она вымыла и высушила свои длинные черные волосы, потом набрала номер матери и сообщила:

– Привет, мама. Сегодня вечером я не приеду.

Мать отвечает после небольшой паузы:

– Спасибо, что предупредила.

– Послушай, мама, ты единственная,

кому я могу доверять. Понимаешь, я встретила… встретила одного человека. Никогда еще со мной не случалось ничего подобного. Он дает мне возможность почувствовать себя настоящей… женщиной, понимаешь, о чем я? Поэтому я к тебе не приеду. Я собираюсь остаться у него на все три дня.

8

В оригинале superb– «роскошная» – может служить сокращением от superbitch– «супер-сука». – Здесь и далее примеч. пер.

– К чему ты мне все это рассказываешь?

– Потому что я хочу, чтобы Макс думал, что я у тебя, как и планировалось.

– И?

– Он, скорее всего, позвонит и попросит меня к телефону. Он становится беспомощен, как ребенок, когда ему не нужно сообщать прессе об ужесточении мер наказания преступников и расширении полномочий полиции.

– И что же мне ему сказать, если он позвонит?

– Скажи, что я отдыхаю, положи трубку на тумбочку, подожди минутки две, а потом возьми ее и скажи, что у меня болит голова и совсем нет сил говорить по телефону. Он тебе поверит. Такая вот у нас нынче семья.

Опять пауза, потом мать говорит:

– Терри, ты же знаешь, Макс мне не нравится. Пока вы были помолвлены, я тебе говорила, что он сексист, фашист и животное.

– …и ты была совершенно права, мамочка, поэтому теперь, когда я встретила…

– …так почему тебе не уйти от него? Раз ваш брак настолько неудачен, почему бы вам не обсудить это?

– Мам, у меня же нет денег. Ты бросила отца, но ты, в отличие от меня, деловая женщина. Можешь сама себя содержать.

– Давай, присоединяйся, будешь работать в моей фирме. Ты умеешь печатать, мне всегда была нужна хорошая машинистка.

– Мама, разве ты не понимаешь, что это невозможно? Я не выношу быть под чьим-то началом, даже если этот начальник – ты. Если Макс сам решит со мной развестись, будет замечательно. Он может себе позволить платить приличную сумму в качестве алиментов. Но тогда он будет упрекать в этом себя, а не меня. Он не должен знать, что я ему изменяю… Ты меня слушаешь?

Мать что-то отвечает глухим голосом. Терри переспрашивает:

– Что? Я не расслышала.

– Ничего, забудь.

– Ты сказала, что я эгоистичная фригидная маленькая сучка?

– Именно.

– Нет, я вовсе не маленькая! И не фригидная. Две недели назад мне действительно так казалось, но это было до того, как я встретила Чарли. Просто скажи, могу я на тебя положиться? Если Макс позвонит, сообразишь,

что сказать ему?

– Надеюсь, да.

– Спасибо, мамочка, это все, что я хотела от тебя услышать.

Роскошная кладет трубку. Эх, славная у меня сучка из нее получается.

Лежа на полу, она кладет ноги на кровать, устраивается поудобнее и набирает другой номер. Она говорит:

– Чарли, все в порядке. Я еду.

Чарли отвечает:

– Отлично, малышка. Когда?

– Выйду через шестьдесят минут.

– А почему не прямо сейчас?

– Ты же знаешь, у меня есть муж. Ему нравится, чтобы мы обедали вместе. Не так уж часто мы делаем что-то вместе.

– Как ты выглядишь?

– Свеженькой и чистой. Я приняла ванну и надела новые джинсы. Полчаса в них влезала, пришлось лечь на пол и втискиваться, втискиваться, втискиваться. Разве после такого ты можешь сказать, что я тебя не люблю?

– А сверху что?

– Ничего особенного. Белая шелковая блузка.

– Без лифчика?

– Разумеется, с лифчиком.

– Милая, лучше сними его.

– Ты грязный сумасшедший мальчишка!

– Терри, когда я сегодня открою тебе дверь – пусть блузка будет, а лифчика не будет. Сними его в машине по дороге сюда.

– А что ты мне за это дашь?

– Все, что пожелаешь.

– Чарли, у тебя не получится. У тебя есть мужская сила и грязные мысли, но этим все и ограничивается.

Он смеется и говорит:

– Ну и забавная же ты, Терри. Когда-нибудь ты у меня начнешь выступать профессионально.

– Не надо об этом, Чарли. Я не актриса. Ты от меня можешь ожидать только одного типа выступлений – глубоко личных и эксклюзивных, вроде того, что состоится сегодня вечером.

– Хорошо, тогда это будет для тебя сюрпризом. Я тебя сделаю профессионалкой. И тебе это понравится.

– Чарли, мне надо идти. Макс появится с минуты на минуту. Увидимся через пару часов.

– Помни, никаких лифчиков.

Она со смехом целует трубку и кладет ее на рычаг. Вот Хелен никогда бы так не разговаривала, она слишком зажата.

Роскошная встает, надевает серебристые босоножки на каблуках, я никогда не разговаривал, как Чарли, я был слишком зажат, надевает свои золотистые босоножки на каблуках и становится перед высоким зеркалом, разглядывая себя. Из зеркала на нее смотрит оценивающим взглядом уже не молодая, но очень привлекательная женщина. Она думает: «Успокойся. Пойди и приготовь обед. Возбуждаться пока рановато».

Она спускается по лестнице и видит Макса, сидящего в кресле и тупо глядящего в пустой экран телевизора. У нее возникает легкое беспокойство, хотя поблизости нет параллельного телефона.

– Я не слышала, как ты вошел, – резко произносит она.

– Почему? Чем ты занималась?

– Звонила матери.

Она удаляется на кухню. Он следует за ней и застывает в дверях, глядя, как она поспешно сервирует стол. Он говорит:

– Терри, прошу тебя. Останься сегодня здесь.