1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь

Мураками Харуки

— Бесспорно, истины мы не знаем, — сказал Тэнго. — Но я не думаю, что Фукаэри по какой-то причине намеренно довела отца до смерти. Может, отец, независимо от нее, в силу определенных обстоятельств выбрал смерть. Возможно, она противодействовала этому всем, что делала. А может, отец хотел освободиться от вещего голоса. Но все это лишь безосновательные предположения.

Сморщив нос, Комацу долго раздумывал. Затем, вздохнув, оглянулся вокруг.

— Какой удивительный мир. С каждым днем исчезает линия, разделяющая предположения и реальность. Тэнго, как ты, писатель, определяешь,

что такое реальность?

— Реальный мир там, где течет красная кровь, если кольнуть иголкой, — ответил Тэнго.

— Значит, нет сомнения, что этот мир реален, — сказал Комацу и сильно потер ладонью внутреннюю сторону предплечья. Там проступили синие вены. На не очень здоровые вид кровеносные сосуды, что долгие годы страдали от алкоголя, табака, нерегулярной сексуальной жизни и интриг литературного мира. Комацу выпил остатки виски с содовой и потряс кусками льда в пустом стакане.

— Кстати, ты не мог бы развить дальше свое предположение? Оно становится все более интересным.

— Они ищут замену прорицателю. Вместе им предстоит найти новую дооту, которая бы правильно функционировала. Поэтому новому реципиенту нужен новый перципиентэ. — сказал Тэнго.

— Другими словами, нужно найти новую правильную мадзу. А если так, то придется еще раз делать воздушный кокон. Чрезвычайно грандиозная задача.

— Поэтому-то они принялись за нас так серьезно.

— Действительно.

— Однако это не означает, что в них нет какой-то цели, — сказал Тэнго. — Они, наверное, на что-то нацелились.

Комацу кивнул.

— И у меня такое впечатление. Поэтому-то они и хотели поскорее избавиться от нас. Чтобы мы не мешали. Кажется, мы сильно мозолили им глаза.

— Чем же?

Комацу пожал плечами. Дескать, и это ему это неизвестно.

— Интересно, что до сих пор передавал им вещий голос? И какая связь существует между этим голосом и LittlePeople?

Комацу бессильно покачал головой. На этот вопрос никто из них не имел ответа.

— Ты видел фильм «Космическая одиссея 2001 года»?

— Видел, — ответил Тэнго.

— Мы похожи на обезьян, что там фигурируют, — сказал Комацу. — Обросшие длинными черными волосами, они о чем-то бессодержательном визжат и ходят вокруг «монолита».

В бар зашли два новых посетители. Как постоянные завсегдатаи, они сели за стойку и заказали коктейли.

— Во всяком случае, ясно одно, — словно подытоживая разговор, сказал Комацу. — Твое предположение убедительное и по-своему логично. Разговаривать с тобой с глазу на глаз всегда приятно. Однако надо выбираться из этого страшного минного поля. В дальнейшем мы уже, думается, не встретимся ни с Фукаэри, ни с Эбисуно-сенсеем. «Воздушный кокон» — безобидное фантастическое произведение, в котором нет никакой конкретной информации. Нас уже не касается, что такое вещий голос и о чем его послания. Договоримся на этом остановиться, не так ли?

— Сойдем с лодки и вернемся к жизни на суше.

Комацу кивнул.

— Именно так. Я буду каждый день ходить на работу и подбирать для журнала кое-какие рукописи. Ты — учить математике способную

молодежь и в свободное время писать роман. Оба вернемся к обыденной мирной жизни. Не будет ни бурного течения, ни водопада. Дни пойдут за днями, а мы будем спокойно стареть. Не возражаешь?

— Ведь другого выбора, кажется, нет.

Кончиком пальца Комацу разгладил морщины на носу.

— Ты прав. Другого выбора нет. Я не хочу, чтобы меня второй раз похитили. Одного раза пребывания в той кубической комнате для меня достаточно. И в следующий раз больше не буду открывать людям того, что скрыто. Потому что и так, от одной мысли о второй встрече с теми типами, сердце колотится. От одного их взгляда человек может умереть естественной смертью.

Комацу поднял над стойкой стакан и заказал третью порцию виски с содовой. Взял в рот новую сигарету.

— Господин Комацу, почему вы до сих пор мне об этом не рассказали? После того похищения прошло немало дней. Более двух месяцев. Было бы лучше, если бы такой разговор состоялся чуть ранее.

— Почему? — задумавшись, повторил Комацу. — Ты прав. Я не раз думал о таком разговоре, но почему-то откладывал и откладывал. Почему? Возможно, из чувства вины.

— Чувства вины? — удивился Тэнго. Он никак не ожидал услышать такие слова из уст Комацу.

— И я имею чувства, — сказал Комацу.

— В чем вина?

Комацу не ответил. Прищурив глаза, некоторое время крутил между губами незажженную сигарету.

— Так Фукаэри знает о смерти родителей? — спросил Тэнго.

— Думаю, что, наверное, знает. Не знаю, когда, но Эбисуно-сэнсэй, наверное, передал ей эту новость.

Тэнго кивнул. Ему же казалось, что, наверняка, Фукаэри давно об этом знала. Не знал только он.

— Значит, мы вылезаем из лодки и возвращаемся к жизни на суше, — сказал Тэнго.

— Именно так. Уходим с минного поля.

— Но разве вы думаете, что можно так легко вернуться к прежней жизни?

— Придется приложить усилия, — ответил Комацу и, чиркнув спичкой, прикурил сигарету. — А тебя что-то конкретное беспокоит?

— Многое вокруг меня уже одновременно закрутилось. Я так чувствую. Кое-что уже изменило свою форму. Мне тажется, так просто я не смогу вернуться к прежней жизни.

— Даже если под угрозой окажется ваша драгоценная жизнь?

Тэнго неопределенно помахал головой. Он чувствовал, что с некоторых пор его подхватил сильный поток, который нес его куда-то в незнакомое место. Но объяснить этого конкретно Комацу он не мог.

Тэнго не признался, что его роман, над которым он сейчас работал, унаследовал мир, описанный в «Воздушном коконе. Комацу, наверное, этого бы не приветствовал. Бесспорно, не приветствовали бы это и люди, связанные с сектой «Сакигаке». Любая невнимательность могла завести его на другое минное поле. Или впутать других людей. Однако роман, обладая своей жизнью и целью, сам почти автоматически продвигался вперед, и Тэнго волей-неволей уже оказался в этом мире. Этот мир был для него не мнимым, а реальным. И в нем текла настоящая красная кровь, если порезать ножом кожу. И в его небе висели рядом две Луны — большая и маленькая.