1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь
Шрифт:
— Но я тебе скажу: там у тебя так мило… Все прямо как новенькое!
— Так и есть, — усмехнулась Аомамэ. — Оно и правда почти совсем новенькое.
— Бережешь от износа?
Аомамэ кивнула:
— Стараюсь не злоупотреблять… Так ты что же, би?
Аюми покачала головой.
— У меня впервые в жизни. Правда. Я ведь тоже напилась до чертиков. Ну и решила: если с тобой, так можно и подурачиться немного. Это же только игра. Или ты по-другому воспринимаешь?
— Я тоже, в принципе, не из того теста. Хотя
— Пожалуй, я тебя понимаю. Ну и как — ты кончила?
— Да… думаю, да, — призналась Аомамэ. — Но это случилось единственный раз. Мы решили, что это неправильно, и больше не пробовали.
— Что неправильно? Лесбийский секс?
— Да нет же. Дело не в этом. Нам вовсе не казалось, что мы извращенки. Просто обе чувствовали, что отношения между нами не должны такими быть. Мы слишком глубоко и крепко дружили, чтобы выражать чувства так… примитивно.
— Во-он как? — задумчиво протянула Аюми. — Слушай, А можно, я сегодня у тебя переночую? Такой вечер чудесный. А если сейчас в общагу поеду, сразу все волшебство пропадет.
Аомамэ допила «дайкири», поставила бокал на стойку.
— Переночевать — ради бога, но только без глупостей. Идет?
— Да, конечно, я совсем не за этим. Просто хочется побыть с тобой еще немножко. Я где угодно могу спать, хоть на полу. А завтра у меня дежурства нет, спозаранку вставать не нужно…
Они сели в метро, вышли на станции Дзиюгаока, добрались до квартирки Аомамэ. Обе подшофе, расслабленные и сонные. На часах было почти одиннадцать. Аомамэ постелила гостье на диване и выдала пижаму.
— А можно, я чуток с тобой полежу? — попросилась Аюми. — Просто рядышком. Без глупостей, обещаю!
— Валяй, — согласилась Аомамэ.
И усмехнулась про себя: ну и дела. Хладнокровная убийца трех мужиков и женщина-полицейский в одной постели. Чего только не случается в этом мире.
Гостья скользнула к хозяйке в постель, обняла ее за талию. Аомамэ ощутила, как чужие упругие соски прижались к ее груди. Изо рта Аюми слегка пахло алкоголем и зубной пастой.
— Как думаешь, у меня сильно большая грудь? — спросила Аюми.
— Глупости. У тебя отличная грудь. Очень красивая и правильная.
— Но ведь говорят, что если большая грудь, значит, мозгов не хватает. И сиськи на бегу болтаются. И лифчик — как две кастрюли, сушить на балконе стыдно…
— Ну, мужикам как раз такие и нравятся.
— Да еще и соски здоровенные, — не унималась Аюми. Расстегнув пижаму, она достала правую грудь и показала сосок Аомамэ. — Смотри, какие! Разве не странно?
Аомамэ посмотрела. Конечно, сосок не из маленьких, но и не такой огромный, чтобы из-за него маяться. Совсем немногим больше, чем у Тамаки.
— Очень красивые. Неужели кому-то
— Да был один… Впервые вижу, говорит, такие здоровые соски.
— Просто он в жизни мало сосков повидал. У тебя абсолютно нормальная грудь. Это у меня меньше, чем нужно.
— Ты что! Мне твои сиськи знаешь как нравятся. Такие благородные и сексуальные.
— Да ну! Слишком маленькие, да и по форме разные, одна меньше другой. Вечная проблема лифчик подобрать.
— Что же, выходит, у каждого свои комплексы по жизни?
— Ну да, — сказала Аомамэ. — Поэтому давай-ка спать.
Аюми попыталась ладошкой прокрасться Аомамэ под пижаму.
— Куда? — схватила ее за руку Аомамэ. — Ты же обещала без глупостей!
— Прости, — спохватилась Аюми, убирая руку. — Точно, я же обещала… Это все выпивка. Только я и правда тебя обожаю. Прямо как подругу из женского колледжа.
Аомамэ ничего не ответила.
— Значит, самое-самое важное в жизни ты бережешь для того парня, да? — уже шепотом спросила Аюми. — Как я тебе завидую! Здорово, когда есть для кого беречь…
Наверное, подумала Аомамэ. Вот только что у меня самое-самое важное в жизни?
— Спи давай, — сказала Аомамэ. — Я буду тебя обнимать, пока не заснешь.
— Спасибо тебе, — вздохнула Аюми. — Извини, от меня одни неудобства…
— Не за что извиняться, — ответила Аомамэ. — И неудобств никаких нет.
Ровное дыханье Аюми согревало Аомамэ под мышкой. Где-то далеко залаяла собака. Кто-то с грохотом захлопнул окно. Время шло, а она все гладила спящую Аюми по голове.
Оставив уснувшую гостью, Аомамэ поднялась с кровати. Спать сегодня выпадало все-таки на диване. Она достала из холодильника бутыль с минералкой, выпила два стакана подряд. Вышла на узенький балкон, села на алюминиевую пожарную лестницу и стала глядеть на город. Стояла тихая весенняя ночь. Порывами ветра доносило шумы большой магистрали — точно шелест волн искусственного моря. Полночь прошла, и назойливость уличной рекламы хоть немного ослабла.
Определенно, к Аюми я привязалась. И по мере сил хочу о ней заботиться. После смерти Тамаки я ни с кем не общалась так задушевно. И даже не мечтала о новой подруге. Но с Аюми почему-то могу раскрыться и говорить, что думаю на самом деле. Конечно, она совсем не такая, как ты, — сказала Аомамэ той Тамаки, что жила в ее сердце. Ты — особенная. Все-таки мы с тобой вместе выросли, плечом к плечу. Ничего подобного больше не повторится.
Аомамэ запрокинула голову, уставилась в небо. И ее мысли заблудились в далеком прошлом. В том времени, когда они с Тамаки были вместе. Во всех этих беседах и прикосновениях… Как странно отличается это ночное небо от обычного, вдруг заметила она. Сегодня явно что-то не так. Какая-то неуловимая, но принципиальная разница не давала ей покоя.