1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь
Шрифт:
Она снова прижимается лобком к его бедрам. Будто хочет оставить там некий особый знак.
— Воздушный Кокон ниоткуда не появляется. Сколько бы ты ни ждал, он не возникнет.
— Ты в этом уверена?
— Я ведь уже умирала, — отвечает она. — Умирать очень тяжело. Гораздо тяжелее, чем ты думаешь. Страшно одиноко. Просто поражаешься, как может человек быть таким одиноким. Советую это запомнить. Но в конечном итоге, без смерти нет возрождения.
— Без смерти нет возрождения? — переспрашивает он.
— Всю нашу жизнь мы приближаемся к смерти.
— Всю нашу жизнь мы приближаемся к смерти, — повторяет Тэнго, плохо понимая, что
Ветер все раскачивает белые занавески. В воздухе класса перемешались запахи мокрой тряпки, жидкого мыла и дыма от горящих осенних листьев. Кто-то играет на флейте. Маленькая девочка крепко сжимает его руку. Он чувствует сладкую боль внизу живота. Но эрекции нет. Это придет к нему гораздо позже. Слова «гораздо позже» сулят ему целую вечность — прямую линию без конца. Чашка с кашей снова кренится, чуть не расплескивая его серое вещество.
Проснувшись, Тэнго долго не мог сообразить, где находится. События прошедшей ночи вспоминались с трудом. В щель между занавесками пробивались ослепительные лучи, пели птицы. Он лежал на тесной кровати в страшно неудобной позе. Похоже, проспал так всю ночь. Рядом лежала женщина. Крепко спала, прижимаясь щекой к подушке. Ее волосы разметались по щеке, точно летняя трава, чуть влажная от росы. Куми Адати, вспомнил Тэнго. Молоденькая медсестра, которой недавно исполнилось двадцать три. Его часы валялись на полу у кровати. На циферблате — семь двадцать утра.
Тихонько, стараясь не разбудить медсестру, Тэнго поднялся с кровати и выглянул в щель между занавесками. За окном раскинулись черные огороды с ровными рядами плотных, пузатых капустных кочанов. А дальше виднелся смешанный лес. Вчера ночью там ухал филин, вспомнил Тэнго. Мудрая ночная птица. И под его гугуканье Тэнго с медсестрой курили гашиш. Его бедра все еще помнили ежик у нее на лобке.
Тэнго прошел на кухню, набрал в ладони воды из-под крана. В горле так пересохло, что он долго не мог напиться. В остальном — ничего необычного. Голова не болит, никакой вялости, сознание ясное. Только кажется, будто все тело хорошенько провентилировали. Словно его организм — система водопроводных труб, прочищенных умелым сантехником.
В майке и трусах он зашел в туалет и очень долго мочился. Лицо в зеркале показалось ему странно чужим. На щеках проступила щетина. Пора бы побриться.
Вернувшись в спальню, Тэнго собрал свои вещи, разбросанные по полу вперемешку с одеждой Куми Адати. Он не помнил, когда и как они раздевались. Отыскал оба носка, надел джинсы, рубашку. Пока одевался, наступил на большой перстень, недорогой с виду. Подобрал его, положил на столик у изголовья. Натянул куртку, взял в руку ветровку. Убедился, что кошелек и ключи в кармане. Медсестра, закутавшись в одеяло до ушей, спит так крепко, что и дыхания не слышно. Может, стоит ее разбудить? Вроде бы между ними ничего не было, но он все-таки провел ночь в ее постели. После этого уйти, не попрощавшись, будет, наверно, невежливо. Но она спит так крепко — и, кажется, вчера говорила, что на работу с утра ей не нужно. Да и проснись она — чем, прости, господи, с ней заниматься?
Рядом с телефоном он заметил блокнот и шариковую ручку. Вырвал страничку и написал: «Спасибо за вчерашнюю ночь. Было весело. Возвращаюсь в гостиницу. Тэнго». Указал время. Положил записку на столик у изголовья, придавил найденным перстнем. А затем сунул ноги в стоптанные кроссовки и вышел во двор.
Прошагав совсем недолго, Тэнго наткнулся на автобусную остановку. Подождал минут
Запивая горячий завтрак зеленым чаем, Тэнго вспоминал события минувшего вечера. Три медсестры пригласили его поужинать жареным мясом. После ужина все зарулили в ближайший бар и пели караоке. Затем он пришел в квартиру Куми Адати, где под уханье филина курил с ней индийский гашиш. Ощутил, что его мозг превращается в жиденькую рисовую кашу. И вдруг очутился в школьном классе своего детства. Вдыхал зимний воздух, разговаривал с Аомамэ. А потом Куми Адати, уже в постели, рассказывала о смерти и возрождении. На его «некорректные вопросы» она давала ответы, которые следует понимать «более-менее по-разному». В лесу без умолку ухал филин, по телевизору постоянно смеялись люди.
В общей картине вечера кое-где оставались пробелы. Несколько причинно-следственных связей будто стерлись из его памяти. Но остальное вспоминалось на удивления ярко. В их диалогах он помнил каждое слово. Особенно то, что Куми Адати сказала ему напоследок:
— На рассвете ты должен уйти. Постарайся успеть, пока выход не перекроют.
Пожалуй, и в самом деле пора убираться отсюда. Он специально взял отпуск и прикатил в этот город, чтобы снова встретиться с десятилетней Аомамэ, спящей в Воздушном Коконе. Две недели подряд, день за днем, навещал парализованного отца и читал ему книги. Но Воздушный Кокон так и не появился. Зато когда он почти махнул на это рукой, Куми Адати приготовила для него нечто иное. Он все-таки смог увидеться с юной Аомамэ — и даже поговорил с ней.
— Найди меня, пока позволяет время, — сказала Аомамэ.
Хотя — может, на самом деле это сказала Куми Адати? Бог разберет. Но какая разница? Куми Адати однажды уже умирала и теперь возродилась. Не ради себя, а ради кого-то еще. Так сказала она сама, и Тэнго решил в этом не сомневаться. Что само по себе очень важно. Наверное.
Ведь сейчас он в Кошачьем городе. Только здесь возможно добиться того, что не достижимо больше нигде на свете. Ради этого он ехал на экспрессе, а потом и на местной электричке. Пока не прибыл сюда. Но все, чего он мог бы достичь, связано с риском. Со смертельным риском, если верить намекам Куми Адати. У Тэнго зачесались пальцы. Стоит ждать дурных новостей…
Пора возвращаться в Токио, решил он. Пока не закрылся выход и поезд еще останавливается на станции. Но прежде нужно зайти в лечебницу. Проститься с отцом — и проверить еще кое-что.
Глава 10
И вот Усикава отправился в город детства Аомамэ и Тэнго. Поначалу он настраивался на долгую поездку; но оказалось, что городок расположен на краю соседней префектуры Тиба, сразу же за рекой, совсем недалеко от центральных районов Токио. Выйдя на станции, он поймал такси и попросил подвезти его до такой-то школы. До школьного крыльца он добрался во втором часу дня, к началу дневных занятий. Из актового зала доносилось пение хором, а во дворе проводился урок физкультуры — соревнования по футболу, и дети с веселыми криками гоняли мяч.