1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь
Шрифт:
— Если разговор важный — наверное, стоит поторопиться?
— Да, пожалуй, чем раньше — тем лучше.
— Сегодня вечером заняты?
— Можно и сегодня. У меня тоже вечер свободен. Как насчет семи?
— Согласен, — сказал Тэнго.
Комацу назначил встречу в баре возле издательства, где Тэнго бывал не раз.
— Они работают даже в воскресенье, когда народу почти нет. Вот и поболтаем спокойно.
— Долгий разговор? Комацу задумался.
— Да как сказать… Начнем — а там и поглядим.
— Хорошо. Говорите, сколько хотите, я подстроюсь. Все-таки мы в одной лодке, не так ли? Или вы уже пересели в другую?
—
Положив трубку, Тэнго сел за стол, включил слово-процессор и начал переносить в электронную память все, что написал чернилами на бумаге в гостинице Тикуры. Перечитывая текст, вспоминал улочки приморского городка. Санаторий, лица трех медсестер. Ветер с моря, качающий сосны в роще, и танцующих в нем белоснежных чаек. Тэнго встал, раздвинул шторы, открыл окно и набрал полную грудь холодного свежего воздуха.
тэнго ты читаешь это потому что вернулся из кошачьего города это хорошо…
Так написала в письме Фукаэри. Но вернулся он в квартиру, за которой следят. Кто и откуда — неясно. А может, прямо в квартире установлены скрытые камеры? Встревоженный этой мыслью, он проверил все жилище до последнего уголка. Но, разумеется, ни скрытых камер, ни жучков для прослушки не обнаружил. Все-таки его квартирка совсем старая и тесная. Появись тут нечто подобное, заметил бы поневоле.
Он печатал, пока совсем не стемнело. Поскольку он не просто переносил как написано, а сразу перерабатывал целые куски текста, работа заняла больше времени, чем ожидалось. Решив дать рукам отдохнуть, зажег настольную лампу и подумал, что ворона сегодня почему-то не прилетала. Иначе бы Тэнго услышал, как ее крылья трутся о стекло, оставляя жирные разводы, похожие на знаки, требующие расшифровки.
В полшестого Тэнго состряпал нехитрый ужин. Аппетита не было, но сегодня он даже не обедал. Лучше закинуть в желудок что-нибудь, решил он, приготовил салат из помидоров с морской капустой и съел с поджаренным тостом. В шесть пятнадцать надел оливковый пиджак поверх черного свитера и вышел из квартиры. На крыльце еще раз огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Ни тени человека, притаившегося за столбом. Ни припаркованной автомашины. Даже ворона, и та сегодня не прилетела. Но все это лишь насторожило Тэнго пуще прежнего. Ему стало казаться, будто все, кто не вызывает подозрения, на самом деле пристально за ним следят. Домохозяйки, бредущие к дому с корзинками в руках; молчаливый старик, выгуливающий собаку; и даже школьники, мчащие мимо на велосипедах с теннисными ракетками за спиной, — все они, скорее всего, умело замаскированные агенты «Авангарда».
У страха глаза велики, подумал Тэнго. Расслабляться, конечно, нельзя, но и дергаться так сильно тоже не следует. Он быстрым шагом направился к станции. Время от времени резко оглядывался и проверял, нет ли за ним хвоста. Если кто-то его преследует, он заметит. Потому что с детства у него очень острые глаза с широким углом обзора. В итоге он обернулся трижды, убедился, что хвоста нет, и наконец успокоился.
В бар, где была назначена встреча, он пришел без пяти минут семь. Комацу еще не было, и Тэнго, похоже, оказался первым клиентом после открытия. На барной стойке стояли огромные вазы с яркими цветами, от которых по заведению растекался приятный свежий аромат.
Комацу явился в четверть восьмого. В твидовом пиджаке поверх кашемирового свитера, кашемировом же шарфе, шерстяных брюках и замшевых туфлях. Его стиль одежды не изменился. Каждая вещь подобрана со вкусом, слегка поношена и смотрится как органичная часть его тела. Абсолютного новья на этом человеке Тэнго не видел, пожалуй, еще ни разу. Возможно, купив очередную обновку, Комацу спит в ней или катается по полу. А может, стирает ее по нескольку раз вручную и долго сушит в тени. Ибо лишь тогда одежда становится достаточно потертой и блеклой, чтобы в ней было не стыдно показаться на людях — с таким видом, будто с раннего детства не придавал одежде никакого значения. Подобная манера одеваться создавала ему образ прожженного редактора-ветерана. Усевшись напротив, Комацу тоже заказал себе пива.
— У тебя все по-прежнему? — спросил он. — Как новый роман, продвигается?
— Движется помаленьку.
— Это главное. Писатель растет, пока пишет. Так же, как гусеница остается гусеницей, пока без устали пожирает листья. Как я и говорил, твой рирайт «Воздушного Кокона» здорово продвинул тебя как автора. Разве нет?
Тэнго кивнул:
— Это верно. Та работа научила меня очень важным вещам. Я стал видеть то, чего раньше не замечал…
— Не хочу хвастаться, но я знал, что делал. Именно этот шанс был нужен тебе как воздух.
— Но в итоге я, как вы знаете, огреб целую кучу неприятностей.
Губы Комацу изогнулись в улыбке, похожей на тоненький серп трехдневной луны. Что за этой улыбкой скрывается, угадать невозможно.
— Когда человек приобретает что-нибудь ценное, он должен за это платить. Таковы правила этого мира.
— Возможно. Только понять, что действительно ценно и какая за это расплата, получается не всегда. Очень уж все перепутано.
— Ты прав, все ужасно перепутано. Как в телефонном разговоре, когда слышно сразу несколько абонентов. Так и есть… — Комацу насупился. — Кстати, ты не знаешь, где сейчас Фукаэри?
— На сегодня — не знаю, — ответил Тэнго, осторожно подбирая слова.
— На сегодня? — с нажимом повторил Комацу. Тэнго промолчал.
— Однако до недавнего времени она жила у тебя, — добавил Комацу. — Насколько я слышал.
Тэнго кивнул:
— Это правда. Месяца три она жила у меня.
— Три месяца — долгий срок, — заметил Комацу. — Но ты никому об этом не говорил.
— Она сама попросила никому не рассказывать. Даже вам.
— Но сегодня ее там нет?
— Да. Пока я был в Тикуре, она съехала с квартиры, написав мне письмо. Где она сейчас, я не знаю.
Комацу достал сигарету, сунул в рот, чиркнул спичкой. И, прищурившись, посмотрел на Тэнго.
— Фукаэри вернулась в дом Эбисуно-сэнсэя, — сказал он. — Тот самый, в горах возле станции Футаматао. Сэнсэй забрал из полиции заявление о ее розыске. Поскольку выяснилось, что она уезжала куда-то по своей воле и никто ее не похищал. Полиция наверняка ее уже допросила. Почему исчезла, куда ездила, что там делала и так далее. Все-таки несовершеннолетняя. Думаю, скоро об этом напишут в газетах. Дескать, юная литературная звезда, пропавшая без вести, наконец-то нашлась. Хотя сильно шуметь не станут. Ведь никакого криминала вроде бы нет…