2 Разбойник с большой дороги

Чиркова Вера Андреевна

Перед дверью в приготовленную для невесты спальню, о чем оповещал тощий букетик, связанный кружевной лентой, женщины снова попытались задержать Года, но невидимая стена уверенно раздвинула их в разные стороны, пропустив жениха с невестой вперед.

Комната оказалась не пуста, в кресле у окна спокойно сидела немолодая, очень худая женщина в фиолетовом платье вдовы. Ее темные глаза взирали равнодушно на безмолвную возню родственниц, и так же бесстрастно уставились на молодоженов.

– Добрый день, бабушка, - сухо произнес маг, внимательно оглядывая помещение.

Убедившись, что оно вполне подходит своему

предназначению, хотя и украшено довольно скудно, Годренс незаметно щелкнул пальцами, сбрасывая загодя приготовленное заклинание и усадил Дору на накрытое потертым покрывалом кресло.

– Я ухожу, дорогая, - громко сообщил он невесте, а бережно целуя на прощание прохладные пальчики, успокаивающе шепнул, - ничего не бойся.

Дора кивнула в ответ, проводила взглядом неторопливо вышедшего из комнаты мага и хмуро усмехнулась. Всего месяц назад она бы даже не заметила всех этих мелких шпилек и недомолвок, которыми встретили ее жениха родичи, но теперь больше не была наивной и беззащитной бесприданницей. Теперь она королевская кадетка и забывать об этом не намерена.

– Ну, покажите мне её, - сухо приказала бабушка, и одна из женщин, подскочив к невесте, поспешила сдернуть с нее накидку.

И тут же отскочила, тихо зашипев, как будто обожглась.

– На ней какие-то чары, - немедленно определила та из родственниц, которая встречала гостей внизу, - нужно позвать Милса.

– Кстати, - снова распахнулась дверь и на пороге появился Годренс, - я забыл предупредить. Моя невеста защищена зеркальными чарами, и всякое ваше движение, способное вольно или невольно причинить ей вред, тотчас вернется к вам.

– Но я только хотела снять накидку, - возмутилась шипевшая женщина, - а она укусила.

– Видимо снимала ты недостаточно бережно, - жестко прищурился маг, - или сначала не вынула шпильки. И раз так... я добавлю еще условие... надеть на Доренею или снять вы сможете только те одежды и украшения, которые она позволит.

Послал Доре воздушный поцелуй, осыпавшийся на нее душистым цветочным дождиком, по-хозяйски огляделся, довольно усмехнулся и ушел, теперь уже окончательно.

Глава вторая, о самом волнующем моменте в жизни каждой невесты, подготовке к свадьбе.

Некоторое время после ухода жениха в спальне властвовала тишина. И хозяйки дома и княгиня зачарованно рассматривали происходящие с комнатой изменения. Словно случайно заблудившийся солнечный зайчик, все разрастаясь, полз по стенам, мебели, занавесям и окнам, снимая добавленные временем царапины, потертости и заплаты и возвращая вещам первозданный вид и цвет. Постепенно лежащий на полу вытертый почти до дыр ковер стал пышным, сочно-оранжевым и вдобавок расцвел мелкими алыми и белыми цветочками. Стекла окон словно растаяли, обретя полнейшую прозрачность, а медные ручки и щеколды засияли жарким блеском.

Но сильнее всего поразила хозяек дома проступившая на потолке картина, летящий по бурному синему морю храбрый кораблик с белоснежными парусами.

– Иллюзия...
– зло процедила одна из молодых женщин, но Дора ясно расслышала в ее голосе зависть и раздражение.

– Нет, - решив, что пора показать себя, княжна неторопливо подняла руки, вынула шпильки и аккуратно сняла покрывало.

Сначала она собиралась отбросить

его в сторону, но случайно заметила, с какой жадностью следят за ее действиями глаза хозяек дома и тут же передумала. Не очень-то они рады Году и ей самой, эти спесивые женщины, чтобы делать им такие ценные подарки. Да лучше она завтра отдаст это покрывало Тэри, та недавно сожалела, что не может передать сестренке никакого подарка.

Княгиня величаво, словно находилась в гостиной королевы, а не в доме дроу из бедного рода, поднялась с кресла, прошла к столу и аккуратно свернув кружево, убрала его в один из сундучков, из которого две немолодые женщины бережно доставали и раскладывали по скатерти ожерелья и диадемы.

– Этот сундук я заберу с собой, - демонстративно бросив сверху шпильки, на хорошем дройском языке холодно произнесла Дора, внезапно сообразив, сколько денег потратил Год ради этого ритуала.

– Мы всегда отправляем в комнату молодоженов все принадлежащие невесте вещи, - прошипела бабушка, почти с ненавистью рассматривая статную золотоволосую синеглазку. Подождала, пока та сядет на место и ядовито добавила, - а ты значит, бесприданница, раз до сих пор никто на тебя не польстился.

Дора только снисходительно усмехнулась, этими словами ее уже давно нельзя ни уколоть, ни оскорбить. Да и спорить с правдой она никогда не пыталась, не замазывала темные пятна на бальных туфельках зубным порошком и не пришивала новые оборки на старые платья. Просто заставляла себя забыть про свой внешний вид, и никогда не смотрелась в зеркала. Не собиралась отвечать старухе и сейчас.

– Ну что же ты примолкла?
– напрасно подождав несколько минут, пренебрежительно фыркнула дроу, - может, расскажешь нам о великой любви, по какой Годренс на тебе женится. Только не забудь упомянуть про титул, ты ведь из знатного рода? А может, тебе по наследству еще и какой-нибудь полуразвалившийся замок отойдет? Тогда мы хоть порадуемся за вас.

Это был очень подлый удар, и еще недавно Дора наверняка вскипела бы от обиды и резко прикрикнула на нахальную старуху. Однако сейчас княжна отлично понимала, какую радость испытала бы злобная дроу, увидав, как точно попали в цель ее ядовитые слова. И состроила самое безучастное выражение лица, вовсе не собираясь делать старой ехидне такого щедрого подарка. Но и спускать ей низкого выпада не желала.

– Вот теперь я поняла, - глубокомысленно сообщила Дора своему отражению в блестящем обновленной позолотой зеркале, - почему внук так холодно поздоровался со своей родственницей и не принес ей ни подарка, ни гостинца. Судя по всему, она его ненавидит и стало быть никогда и не любила. И если до этого момента я собиралась уговорить Года помириться с бабушкой и возможно даже пригласить старушку в мой полуразрушенный замок, то теперь передумала.

– Да зачем мне твои руины, - в запале презрительно выкрикнула ее противница, - живите в них сами.

– Так мы и собираемся сделать, - кротко улыбнулась Доренея и нанесла хорошо подготовленный удар: - Жаль только, они будут выглядеть недостаточно старинными после того, как мой муж кастует на них вот это заклинание.

Состроила самую огорченную гримаску и небрежным взмахом указала на стены совершенно изменившейся спальни. Одевальщицы невольно проследили за ее движением и не сдержали завистливого вздоха.