200 дней на юг: автостопом из Москвы в южную Африку
Шрифт:
Вечером пришли сюда разные люди. Русский, из Львова, военный врач лет 50-ти с женой и сыном Димой, все глазные хирурги. Страшный чёрный человек, с квадратным, наголо бритым черепом, в маленьких очочках и с серьгами в ушах; оказался тоже доктор, и по паспорту русский; зовут его Николай; мать его из Твери, а отец из Нигерии. Николай пил водку "Pushkin" и прекрасно говорил по-русски.
Тут, в Африке, Россия часто ассоциируется с водкой. А над въездом в г. Ондангва огромный облезлый рекламный щит прославляет эту водку "Pushkin". На бутылках этих снизу по-русски написано: "Старый имперский спирт". В каждом винном магазине — несколько видов водки. Вот оно, "проникновенье наше по планете"! Во многих странах водители порой интересовались: русский? а водка есть?
Вечером
"Намибия — очень большая страна… Вам потребуется целый день и целая ночь, чтобы пересечь её на машине с севера на юг!"
А в наших школьных учебниках полно текста, куча ненужной, избыточной информации, которая тут же и забывается вместе с нужной. А ведь печатать учебники с картинками совсем не дорого — этот намибийский учебник весь чёрно-белый, и бумага газетная, чтобы не жалко было потерять.
Сегодня я должен был покинуть город и госпиталь Ошакати. Гостеприимные Ангел и Аделина решили меня вывезти из города на своей машине, и, утверждая что "никто здесь тебя не подберёт", никак не могли со мной расстаться. Они провезли меня через весь город, довезли до следующего города Ондангва и повезли дальше, всего около 60 километров вывозили — еле уговорил их меня отпустить! Милые такие, гостеприимные люди. Даже презервативов подарили 40 штук, буду теперь всем водителям-деньгопросам предлагать по одному презервативу в качестве оплаты проезда. Также подарили мне ещё одежду и кучу еды.
В этот воскресный день водители всей северной Намибии занялись частным извозом людей, причём именно в Виндхук. Все, все, все едут и стараются под завязку заполниться народом, и на каждом повороте стоят люди, готовые уже уехать за любые деньги. Но и мне повезло — впихнулся в какой-то кузов и достиг города Цумеб.
Странное название "Tsumeb" вкралось досадным исключением среди городов северной половины Намибии, начинающихся на О. Ошакати, Ошиканго, Онджива, Охопохо, Отави, Очиваронго, Омаруру, Окаханджа, Оучо, Оперет, Очивело, Омбаланту, Огонго…, и только странный Цумеб (Tsumeb) портит всю о-о-о-чень стройную картину. А вот в южной половине страны названия нормальные, разнобуквенные. (Помню, в Танзании любили букву М — Мтвара, Мпанда, Мбейя, Мванза и даже президент у них был Мкапа.)
Цумеб оказался маленьким городком с населением тысяч пять народу, с чистыми и пустынными улицами (как и всюду в Намибии, на выходные дни населённые пункты вмиг становятся ненаселёнными) и с широченным автобаном, ведущим в город с основного трассового перекрёстка. На этом автобане красовался очередной знак "No autostop" — перечёркнутый большой палец. И действительно, хоть пальцем, хоть не пальцем, — мимо проезжало много машин, но никто меня не подбирал, забиты были все. Я не огорчился — пора бы отоспаться! — отошёл от города и от трассы подальше и расположится в палатке, перебираясь в мир сна.
Сижу в парке, в самом центре города, на Индепенденс авеню, где лежат на траве и многие виндхукеры, спасаясь от полуденной жары. Здесь это не запрещается. Нельзя лишь сорить, выпивать, кататься на роликах, купаться в фонтане, нищенствовать, рвать траву и цветы, разводить костры и проч. (все сии запретные удовольствия перечислены при входе в парк).
До Виндхука
Вчера в моей палатке завелись муравьи. Я давил их, но безуспешно, они появлялись вновь и вновь, хотя палатка была застёгнута. Откуда появились эти микроскопические гады? Наутро выяснилось, что муравьёв приманил крошечный кусочек сладкой булки, лежащей в пакете-в пакете-в пакете-в рюкзаке. Или они залезли туда накануне, а потом оттуда расползлись по всему рюкзаку и палатке, — или же запах булки просочился сквозь три пакета, рюкзак и палатку, и приманил их из внешнего мира? Загадка. В рюкзаке возник целый муравейник. С трудом вытряхнул большую часть муравьёв вместе с их угощением.
В тёплых странах вообще не стоит оставлять еду на ночь — я не раз уже накалывался с этим. То насекомые заведутся, то протухнет. Всё, пригодное для съедения, надо доесть вечером, и только сухие продукты — сахар, рис и т. п. — могут благополучно храниться (в герметичной упаковке).
В Виндхуке обнаружились и другие наши автостопщики — Грил, Кирилл и Андрей. Мы пошли в бассейн. Здесь, в Виндхуке, этот бассейн компенсирует отсутствие естественной проточной воды. Всего за полтора намибийских доллара (пять рублей) тут можно неограниченно плавать, лежать под пальмами, ходить в душ, и чисто всё, можно приходить с рюкзаками на целый день. В отличие от бесплатного центрального парка, где все почти были чёрными, — здесь, в бассейне, половина белых. Но толчеи нет — ведь у большинства людей дома личный бассейн, и им незачем ходить в общественный. Жалко, что в 20.00 бассейн закрывается — а то здесь можно было бы поставить палатку и жить. Вернулись опять в парк, но и он закрывается (в 22.00). Переползли к уже известному нам стадиону и возлегли там на травке.
Лежали на травке, так и уснули, а в четыре утра проснулись от дождя! Ничего себе! Неужели бывает такой ливень в Виндхуке? От струй некуда было увернуться. И тут оказалось, что это просто одновременно включились поливалки, скрытые в газоне. С громкими криками, подхватив спальники и рюкзаки, мы перебрались в другое место, под большое дерево, куда поливалки не доставали.
Последующую неделю мы провели в Виндхуке. Мы нашли отличное место для жизни — та самая гора близ российского посольства, где ночевали после рождественского вечера Шарлаев и Костенко. Мы поставили свои палатки на этой горе, среди сохлых, изобильных дровами дерев и трав, жгли костры, варили супы и чаи, а за продуктами спускались в город и навещали супермаркет "Shoprite". Жизнь на горе была нетороплива и приятна: помыться можно было в бассейне; утром я навешал посольство Анголы, узнать, не готова ли моя виза (прочие в сию страну пока не собирались); днём — грелись на солнце и наполняли свои брюхи.
Шестнадцатого числа в Виндхук приехали, отметившись на замбийской границе, Костенко и Шарлаев. Они только что съездили в Замбию, вернулись сюда и тут же ехали в Замбию вновь! И вот зачем: как обнаружилось, для пятерых из нас (г-од Шарлаева, Костенко, Сенова, Лекая и Кротова) созрели приглашения и визы ЮАР, которые надо было получать в Лусаке, в Замбии.
Итак, Шарлаев и Костенко срочно возвращались в Замбию, желая там получить вожделенные визы ЮАР, а также встретить там Лекая и Сенова, которые тем временем покинули Мозамбик и обосновались в Коптской церкви в Лусаке. Они уже думали было ехать к нам, в Намибию, но узнав из Интернета о появлении виз ЮАР, вернулись в Лусаку. Что же до меня, я уже не думал о посещении ЮАР, мечтая об Анголе.