200 знаменитых отравлений
Шрифт:
Несколько лет графиня проводит в монастыре, дожидаясь, когда ее позабудут. Она выходит из него только в 1704 году – после того как муж наконец-то нашел свою смерть в бою. Графиня получает наследство и переезжает в Париж, где становится хозяйкой модного салона и героиней истории о былой великой любви.
ДВОРЕЦ И ЯД
Наступивший XVIII век и царствование нового короля Людовика XV не означали, что эпоха ядов закончилась. Опять, как и в прошлое царствование, слухи об отравлениях сопровождали болезни и смерти знатных особ. Слухи эти питались тем, что вокруг скучающего короля постоянно шла борьба за влияние на него между его фаворитками и придворными чинами.
При этом почти каждый, кто боролся за внимание монарха, держал на всякий случай под рукой или яд,
Борьба за теплое место у королевского трона не прекращалась ни на минуту. Она достигла особого накала, когда в продолжение небольшого промежутка времени умерли фаворитка короля маркиза де Помпадур, дофин, дофина и, наконец, королева. Подозрения пали на министра иностранных дел герцога Шуазеля, которого перед смертью обвиняла в отравлении маркиза де Помпадур. Хроники говорят, что дофина Мария-Жозефина, принцесса Саксонская, также считала, что ее отравили. Она уверенно об этом заявила Людовику и действительно умерла через две недели. При вскрытии ее тела в присутствии 14 врачей было объявлено, что признаков отравления не нашли. Тем не менее, Шуазель был отстранен от власти.
На другой стороне Ла-Манша, в туманном Альбионе, также баловались ядами. Во второй половине XVI века на престол вступает Елизавета (1558 г.), дочь Генриха VIII и Анны Болейн. Рядом с «королевой-девственницей» – ее официальный любимец, Роберт Дадли, граф Лестер. На совести Лестера много преступлений: он ненавидит и боится соперников, ревнуя их к королеве и надеясь, что его связь с Елизаветой закончится браком. Согласно хроникам, Лестер знал рецепты многих ядов, а свой любимый называл «итальянский утешитель». Это заставляет думать, что в состав яда входил мышьяк, который обычно присутствовал в итальянских ядах. Желая как-то успокоить врагов, Лестер женился в 1550 году на молоденькой Эми Робсарт. Но не желая тревожить коронованную любовницу, он не представил Эми ко двору, и она жила, по настоянию мужа, затворницей в загородном доме. Эми умирает в 25 лет при загадочных обстоятельствах, молва обвиняет Лестера в ее отравлении. Официальная версия объясняет смерть Эми несчастным случаем. Согласно наиболее распространенной легенде, Лестер спустя некоторое время погиб случайно, выпив яд, приготовленный для другого.
ЗАКОН ПРОТИВ ЯДА
Несколько слов о мышьяке. Окись мышьяка, или белый мышьяк, при растворении в воде и обычных жидкостях не дает окраски и запаха. Растворимость его мала, но достаточна для оказания вредного воздействия: 60 мг – смертельная доза, а симптомы отравления сходны с признаками заболевания холерой. При периодическом или длительном применении малых доз картина отравления может быть настолько разной, что в старину ее путали с различными заболеваниями, даже венерическими. Вероятно, мышьяк был известен еще галлам, от них его восприняли в Италии и во Франции, где он быстро вытеснил растительные яды, затем мышьяк появляется во всех государствах и княжествах Западной Европы. В Средние века свойства белого мышьяка были хорошо известны и характеризовались словами: «Если кто съест хотя бы горошину этого вещества или даже меньше – погибнет. Способов лечения не существует». Со временем свойства мышьяка были хорошо изучены алхимиками, врачами и аптекарями. В связи с распространением опасных знаний старались
МЕСТЬ ОРДЕНА
Несколько столетий символом хитрости, вероломства и фанатизма в Европе служил орден иезуитов. Его явные и тайные представители проникли во все страны и влияли на политику многих государств. А одним из рычагов отцов-иезуитов было золото. Миллионы, накопленные за столетия, недвижимость, завещанная и приумноженная орденом, делала иезуитов независимыми не только от государства, но даже от папы. В конце концов с властью иезуитов решено было покончить, хотя и не такими методами, как с тамплиерами. Сначала иезуиты были изгнаны из католической Португалии. В 1764 году орден запретили во Франции, а в 1767 году – в Испании, Неаполе и Парме. Запрещение сопровождалось разоблачениями о злоупотреблениях иезуитов.
Но папа Климент XIII до самой своей смерти в 1769 году все еще пытался спасти авторитет иезуитского ордена, без которого он не мыслил католической церкви. Вокруг папского престола уже нашлись люди, которые требовали спасти авторитет папы и «вечное величие» папства путем принесения в жертву иезуитов, а также искать пути примирения с державами, изгнавшими монахов. Наиболее активным среди противников ордена стал кардинал Ганганелли.
Сам он был из семьи врача, учился, кстати, в иезуитском коллегиуме, поступил в орден францисканцев. Идеи просвещения, которые волновали общество в XVII веке, кардинал не считал враждебными Риму, и вообще он отличался редкостным свободомыслием. Он любил природу, изучал ее, стремился к простой жизни и уединению. В 1758 году о Ганганелли говорили все священники католической церкви и не только. Он выступил против обвинения евреев в употреблении христианской крови в ритуальных целях, когда подобному обвинению подверглись польские евреи в городе Ямполе на Днестре.
Это свободомыслие и защиту евреев Ганганелли не могли простить кардиналы, которые собрались на конклав после смерти Климента XIII. Понадобилось переголосовывать 185 раз, пока не победили враги иезуитов. Ганганелли стал Климентом XIV. Избранию способствовал и ультиматум, выдвинутый послами Испании, Португалии и Франции при Святом Престоле. Они довели до конклава свое требование – кто бы ни был избран папой, он должен уничтожить орден иезуитов. А император Священной Римской империи Иосиф II лично прибыл на конклав, чтобы поддержать это требование.
Новый папа не сразу приступил к уничтожению иезуитов. Слишком сильна еще была их власть. Он медлил и колебался, выслушивая различные мнения прелатов и многочисленных комиссий. И только 21 июля 1773 года он издал буллу «Dominus ас Redemtor noster», которая уничтожала орден «на веки вечные» и подробно мотивировала эту меру. В булле говорилось, что иезуитский орден сеял везде смуту, что из-за него невозможно сохранение мира в церкви и что тщательное расследование его деятельности подтвердило правильность обвинений.
Результатом уничтожения иезуитов было примирение с римским престолом католических держав и возвращение церковных владений, захваченных Францией и Неаполем при Клименте XIII. Но радости от победы папа не испытывал. Климент XIV был уверен, что иезуитское подполье лишит его жизни за уничтожение их ордена; действительно, вскоре он умер, и современники были уверены, что его отравили иезуиты. Ходили слухи об «аква тофане», известном итальянском яде – без вкуса, запаха и цвета.
Папа умер победителем, но и иезуиты позднее своего добились. Пусть и не сразу, а все-таки их орден в эпоху Реставрации в 1814 году возродился.