2008
Шрифт:
Курсируя по залу, полковник-расстрига Литвиненко не увидел ни мыслителя евразийского Дугина, ни вход в его кабинетик бамбуковый. А Дугин записал на чью-то старую визитку имена: Саша, Андрей, Вадим Медведев, Юрий Калугин. И стал думать, что с этим делать. Вот в каких параметрах стал думать: доложить Патрушеву или уж сразу Сечину. Трудно на эту тему думалось. Мыслительному процессу отчасти препятствовало неудобство — очень хотелось смыться из ресторана поскорей, очень не хотелось, чтобы в кабинетик вошел официант и спросил бы, не подать ли чего? Или догадался бы официант, что перед ним русский и спросил бы громким голосом: «We have Russian desserts today, would you like to choose some?» [2] И слово это предательское «Russian» рассекретило бы философа. И все бы в зале зашептались: «Русский, русский…» Все бы стали оглядываться по сторонам в поисках русского. И небеса бы разверзлись, и сам Бог-отец указал бы на Дугина перстом и рек бы громоподобно: «Узрите! Вот он — сука евразийская». Но нет, обошлось. Пересидел
2
У нас сегодня есть русские десерты. Не хотите выбрать что-нибудь? (англ.)
Когда Александр Литвиненко вернулся, он сухо сказал Понькину: «Давай рассчитаемся, мне надо идти. Шефу — доложу, это единственное, что я тебе обещаю».
Договорились созвониться. И разошлись.
А времени было уже четыре часа дня в Лондоне. И у Путина в Москве было семь вечера. Мы на целый день оставили его без присмотра. И вот: он ни черта не делал. Работал с документами. Подписывал пачки всякой всячины. Бумаги, которые управляют жизнью на семнадцати миллионах квадратных километров. Циркуляры, декреты, законоуложения, уставы, правила, инструкции, распоряжения, кодексы. Ну что там еще бывает? Да, и резолюции тоже. Эти он накладывал. К семи вечера много уже наложил. Мы не станем заглядывать ему через плечо, да и кто станет в здравом уме читать все эти тексты, что он подписывал. Он и сам-то не читал. Пробегал глазами сопроводительную записочку на полстранички, да и только. А Березовский в этот момент тоже читал краткие аннотации. Это были набранные курсивом составы блюд в ресторане «Nobu». Скажем, написано: «снежный краб», а внизу расшифровочка, что да — краб. С Аляски. И еще какие-то подробности. Ах, если бы Путину сейчас меню, да посиживать в лондонском «Nobu», пока Лариса ноги бреет. Ах, если бы Березовскому сейчас в Кремль, да подписывать декреты и прочую хрень! Но нет: каждый из них будет имитировать удовольствие от своего рода деятельности, завидовать антагонисту, втайне зная, что жизнь не удалась.
Литвиненко подъехал прямо в ресторан. Березовский интересно отреагировал на новости. Он сказал: «Реально хотят, чтобы мы Володю грохнули. Абсолютно реально. Это не шутка, Саша. Им сейчас объективно надо убрать Путина. Так что вот что: иди с пленочкой своей в МИ-5 или в МИ-6, в контрразведку английскую, одним словом. Звони прямо тем, кто тебя допрашивал раньше, звони и ступай — сдавай этого Понькина и всю его компанию. Будем спасать Володю. Если его генералы грохнут, то они засядут в Кремле лет на десять, понимаешь? Нам это ни к чему. У нас, Саша, нет этих десяти лет. Нам ведь нужна Россия, а не Путин как таковой».
— Ферзя подставляют, Борис Абрамович. Качается Путин, — подсказал Литвиненко.
— Расскажи, как англичане отреагируют.
— С Понькиным как себя вести? Встречаться? Может, у них на случай отказа вашего от встречи продумано развитие? Новый сюжет какой-нибудь? Интересно…
— Неинтересно. Все понятно. Не надо больше Понькина.
Автор по справедливости должен был бы описать любовную сцену Березовского с Ларисой. Иначе читатель был бы вправе упрекнуть автора в предвзятости. На каком таком основании автор не позволил Березовскому трахнуть Ларису? И так далее. Найдутся ведь правозащитники среди читателей. Но: если вам не нравится — сделайте это сами. А мы с Ларисой поступим так: к Березовскому подойдет прямо в ресторане его охранник Ришар. Здоровенный бугай — то ли араб, похожий на негра, то ли негр, похожий на араба. Из марсельской оргпреступной группировки. Ну, он раньше был в марсельской оргпреступной группировке, а теперь у него на оргпреступность времени нет — все время при охране шефа. А шеф специально таких отпетых громил нанимает во Франции — французская разведка их использовать для слежки не станет, английская контрразведка не завербует. Ну, есть такая надежда. Что если и завербуют громил марсельских спецслужбы, то не сразу. Так вот, подходит громила Ришар и говорит, что «молодая леди» звонила из гостиницы в офис. Что, мол, с ней делать? А Березовский говорит: «Отправьте ее в „Harrods“, пусть порезвится там пока, чтобы не скучала». Порезвиться — это накупить модных нарядов. У сопровождающего будет с собой кредитка. Тысяч на пять фунтов можно потратиться. Обратите внимание, автор ловко избавился от Ларисы за чужой счет. А то пришлось бы автору сейчас по новой вставлять Ларисе — невыразительной покорной дуре с папиломами. Ну ее совсем. Лучше Березовский у нас вызвонит какую-нибудь бразильскую модельку. Пойдет с ней в модный ресторан, встретит там русских друзей, проболтает с ними о политике по-русски. И напьется под конец. А бразилка будет весь вечер сидеть с видом любезного манекена с волнующе большим ртом. Она этим ртом и искристыми глазами станет улыбаться всем за столом. И в какой-то момент поднагрузившиеся вином присутствующие, поняв, что она — Албертинья — единственная, кто внимательно всех слушает и никого не перебивает, станут ей излагать про ФСБ, про Украину, про стоимость земли в Испании. Она еще сильней станет улыбаться, а собеседники все настойчивей будут повествовать, убеждать, агитировать. Разговор этот безупречен как вид коммуникации. Сигналы никак не искажаются приемным устройством, в нашем случае — бразильской корой головного мозга. Вот русской бабе вы бы втолковывали, так она бы воспринимала и текст и контекст. Она бы думала, почему такой вот текст в таком вот контексте. Она бы думала, на что это вы намекаете? А бразильская кора головного мозга лучше и
И вот почему: красивая бразилка с волнующе большим ртом ни хрена ни слова по-русски не понимала и представляла собой черную дыру в чистом виде: шумы в виде слов поглощались ею без остатка. Видимой же была только улыбка большого рта — как воронка вещества, образованная им перед всасыванием. Это их, пьяных русских, слова, интересы, гнев, апломб и самовлюбленность — это метавещество, ввинчиваясь воронкой в черную дыру, образовывали ее улыбку. Улыбка-воронка, таким образом, была не вполне ее приветствием и не вполне их прощанием. Вполне и точно была — границей чувственного мира и бесконечности непознанного.
Так было до четырех утра, а потом Березовский увез ее куда-то от компании. Лапал небось по дороге, подонок. И это было уже воскресенье, 20 января, про которое нам добавить нечего. Только что силы и стихии для покинутого нами Путина на этот воскресный день мы предъявим читателю, строго следуя за методой: коли для каждого дня есть расчет сил, то и для этого, отчего же ему не быть. Вот он:
Почва главенствует в раскладе дня, некоторая ее избыточность склоняет Совершенномудрого к консерватизму и нетворческой простоте, туповатости даже, упрямой решительности, без оглядки на чужое мнение. Месяц ЧОУ оказывается сильнее дня ВЭЙ, возможны конфликты, движения и перестановки в действии сил.
21 января, понедельник
Изменение в структуре времени — появляются два янских Металла. Это — аспект Богатства для Владыки Судьбы. Расклад дня для всех людей, независимо от их знаков судьбы — Печать. Печать располагает к четкости и собранности, а также к занятиям, связанным с культурой, законотворчеством и образованием. Это очень важный рубеж в шестидесятиричном календарном цикле. На этом рубеже все получают по заслугам. ГЭН для месяца ЧОУ несет Небесную добродетель — Дэ и Лунную добродетель — Дэ, а также аспект Знатного Человека — небесного покровителя. День весьма благоприятный для всех существ. В цикле установлений это день Опасности: важно не расслабляться. Приближается полнолуние, эмоциональный фон повышается.
Сложный день для Владыки Судьбы Совершенномудрого — важный, но не терпящий ошибок день.
Президент решил зайти, он примет участие в совещании. Все сильно дисциплинировались. Лица присутствовавших стали в разной степени государственническими. Присутствовали высочайшие светила традиционного и нетрадиционного крыльев медицины. Иначе говоря — врачи и колдуны. Из врачей были: выдающийся российский нейрохирург Николай Агафонов, авторитетнейший терапевт Владимир Сапелко. На полосе отчуждения между врачами и колдунами помещался доктор Тепляшин — его опыты по применению стволовых клеток были не бесспорны, но бесспорно смелы. Впрочем, смелость — не только его качество, но и доблесть его пациентов. Пациенты представляли свои тела для опытов добровольно. Потом еще был лозоходец, экстрасенс и штатный Мерлин ФСБ генерал Лукьянов. И Ли Мин сидел среди совещавшихся — даос, маг, чародей и учитель китайского языка. А вот Маши Собчак не было — не позвали ее, впечатлила она Пациента еще в прошлый раз своими кастрированными лососями. Решено было больше не звать. Временное содружество научного и антинаучного знания образовано было для обсуждения проблемы бессмертия. Путин решил прийти, послушать. Он позвонил Сечину, когда совещание уже началось. Спросил, как там дела, кто присутствует. Потом спросил, Сапелко этот — не еврей? Услышал, что нет, что нормальный парень этот Сапелко. Из Кремлевской больницы, а фамилия белорусская. Потом же все не только проверены на благонадежность, но и строжайше предупреждены. Понимают, осознают.
С кратким вступительным словом выступил генерал Лукьянов. Он охарактеризовал Ли Мина как последователя Гэ Хуна, известного китайского авторитета в области бессмертия. Он сказал, что Гэ Хун жил и творил в четвертом веке нашей эры. Это сообщение заставило Путина со значительным видом оглядеть присутствовавших. Путину нравилось, что теория выдержанная и проверенная веками. Агафонов же и Сапелко сделали лица потупее, чтобы не выдать раздражения. Генерал представил и профессора Тепляшина, стоявшего в авангарде науки — впрыскивавшего богатым москвичам за 20 тысяч евро собственные их стволовые клетки, извлеченные и размноженные непростым способом. О светилах официальной медицины Лукьянов сообщил, что их пригласили для всесторонней оценки и критики услышанного.
Тут сразу два официальных врача оживились. Они что? Они уже бы и рады начинать критиковать.
Но сперва пришлось слушать Тепляшина. Профессор рассказал, что его уникальные лаборатории — единственные в стране. «Мы не будем считать серьезными те лаборатории, где абортный материал пропускают через мясорубку и вкалывают потом доверчивым больным, таких — много, таких, как моя, — нет», — увлеченно вводил в заблуждение Тепляшин. Клетки извлекаются из костного мозга пациента, выращиваются в уникальном растворе, привезенном из США. Удается отделить всего пять, может быть, аутогенных клеток, а через месяц их уже миллионы. Их можно вкалывать адресно в пораженные болезнями органы. И — чудо — клетки начинают достраивать поврежденный орган. Сами! Человек молодеет на десять лет. «Посмотрите на меня, — предложил профессор, — а вы знаете, сколько мне на самом деле лет?»