2012. Танго для Кали
Шрифт:
– Интересно, – машинально отреагировал Антон, продолжая решать ребус – кто и за кого вступил в игру через Ксюшу?
– Она даже говорила как о контакте: «У меня все кодировки поменялись после встречи с Ней», «мне очень круто, но я закрылась от людей и полностью открылась для Вселенной». Кто такая эта «она», я не знаю. – Матрёша испытующе уставилась на Чёрного. Но он тем более не мог этого знать. – Ещё она говорила мне, что «они» – я не знаю, кто такие эти её «они», – никогда не пойдут на контакт со мной, а если будут разговаривать, то только с тобой, «с Чёрным». И если
– Помощь? А что у нас было тогда? – насторожился Антон.
– Больница твоя была. И первый шок.
– Однако! – Антон вспомнил этот вечер в больнице, и его передёрнуло.
– Тогда же «они» сказали, что будет ещё хуже и закончится неудачами, хотя должно было развалом, но они предупредили, и это изменилось. Ты это понимаешь?
– Да. – Антон кивнул. – Это я понимаю.
– Она мне много чего успела наговорить. Что у неё астральное тело раскрылось как портал и теперь через себя пропускает, через него можно пройти, что ей кодировки поменяли опять и что меня это тоже всё ждёт, поэтому она мне всё рассказывает.
– М-да… Как всё сложно с Ксюхой.
– Ага. Что-то в ней сидит. Зачем же им Люминос?
– Вот-вот. Я б ничего про Люминоса не говорил.
– Я не говорила. Только про тебя, про меня и ни о ком из «Немана».
– Так необязательно в ней сидят. Может быть, просто сильный сенс.
– Может. Меня пугают её резкие перемены.
– Да, это ненормально.
– Девчонка-то она хорошая, сколько я её знаю! Но вот эти неадекваты порой…
– Ладно, давай с ней осторожнее тоже. На всякий случай. И пошли, кажется, освободилось.
Чёрный ещё немного поразмышлял, лёжа в массажной ванне. Разговор оставил странное чувство тревоги и насторожённости одновременно. Причём тревога была не за себя, а за эту глупую Ксю. Матрёна права – хорошая всё же девчонка. Если ещё не пора говорить «была».
Близился Новый год. Москвичи, как сумасшедшие, толпами носились по магазинам и сметали с прилавков всё, что залежалось там с прошлой весны. Чёрный никогда не поддавался на массовый ажиотаж, но тема новогодних подарков крутилась и в его голове. Он заходил во всякие интересные магазинчики, попадающиеся по пути.
Зачем он завернул в этот полуподвальный магазин игрушек, он не знал и сам. То ли привлекла забавная вывеска – волк, догоняющий зайца из старого мультфильма «Ну, погоди!», то ли голубоватый свет из окна. Антон спустился по трём истёртым старым ступеням и застыл перед прилавком. Его взгляд упёрся и уже не оторвался от фигурки волка на второй полке сверху. Плюшевый волк с рогаткой в лапе и открытой пастью был уморителен сам по себе, но он был к тому же совершенно невероятного цвета! Не серый, а белый, да ещё с лёгким голубым отливом, как снег под полной луной. Антон усмехнулся промелькнувшей в голове мысли: «Так вот ты какой, Снежный Волк!» И попросил показать игрушку.
Немного усталая девушка-продавец с трудом дотянулась до высокой полки, ей пришлось встать на цыпочки. Взять её как следует она всё равно не смогла, качнула, поймала падающего волчару, прижала, как ребёнок куклу,
– Антошка! Я нашла мой Храм! – Сообщение Матрёны висело в аське уже полчаса, пока Чёрный добирался до дома со снежным волком под мышкой.
– Да? – наконец отозвался Антон. – И где же?
– Это греческая церковь в Питере! Я пока только гравюры нашла. Построена в 1850 году.
– Она цела?
– Нет. – Наверно, Матрёна сейчас сокрушённо вздохнула. – Её снесли в хрущёвские времена. А потом при раскопках был обнаружен гроб с мумифицированным телом. Это же не часто бывает?
– Да, не часто. А что там сейчас?
– Концертный зал «Октябрьский». Представляешь – группа «Аквариум», КВН, Пенкин – Песков.
– Н-да, сакральный антураж. – Антон хмыкнул.
– Сейчас поищу ещё. Там низ, похоже, деревянный, а во сне он был каменный. Ага, «необычный храм», «иконы и утварь доставлены из Греции», «богослужения на греческом языке по традиции древних греческих храмов».
– Как Греция может относиться к нам?
– Пока непонятно. Разве что вот: «греческие приветствия «калимэра» (доброе утро!), «калиспэра» (добрый вечер!), «калинихта» (спокойной ночи) содержат хорошо известное нам слово «кали» – «красивый, прекрасный» (вспомним: «каллиграфия» – наука о красивом письме, «мыс Калиакра» – красивая земля и пр.)».
– Допустим. Дальше что делать? – Чёрному почему-то не нравилась идея с храмом из Греции.
– Я не знаю. Но всё равно нужно искать в Питере.
– А может, это не он, просто похожий? Фотографий интерьера ведь нет. Есть ещё идеи?
– Пока всё. Дальше тупик.
– Может, ещё не время туда соваться? Иначе мы смогли бы сорваться в любой момент.
– Странно как-то. Вот прямо сейчас был голос, сказали: «Не расстраивайся. Вы на правильном пути. Ты найдёшь свой дом», и следом за ним тот противный голос, который про тренера в «Жирафике» говорил: «Бросай всё… уходи… Тебе это не надо».
– Прямо симпозиум! Так дом – это получается Храм? И контакт тоже?
– Возможно. Только странно, что именно Я найду дом, а МЫ на правильном пути. А может, я оттуда? Из этого храма? Я с тобой должна пройти путь из дома к дому, и тогда будет контакт. Может, я должна привести тебя туда, поэтому я и есть проводник?
– Это-то понятно. Но как храм может быть домом?
– Образно говоря? Как отчий дом, начало начал…
– Возможно.
– А если Храм – отчий дом, то там мои родители, а там был священник. А если священник – Нечто, то он мой отец! – Матрёша наверняка смеялась. – Вот и приведу избранника с папой познакомить. А так как папы любят дочерям избранников выбирать, то вот он тебя и пометил! Как тебе?