2012. Танго для Кали
Шрифт:
– Не знаю. – Девушка просто ждала, когда Антон закончит свою мысль. Она понимала, он сейчас рассказывает то, над чем долго думал.
– Я ещё тогда пытался сопоставить даты. Ничего не понял. Это случайность?
– Нет, – отрубила Матрёша. – Без вариантов.
– Да уж, никогда не думай, что ты иной, чем мог бы не быть, иначе, чем будучи иным в тех случаях, когда иначе нельзя не быть.
Они подошли к лестнице и решили дойти напоследок до клуба – когда ещё доведётся расслабиться. Антон церемонно подал руку Матрёне, провёл её по ступенькам, усмехаясь при воспоминании о том, что
– Нашла! Я нашла! – радостно сообщила аська, стоило только Антону взяться за КПК. – Был один разговор, с парнем на «Одноклассниках».
– Да? – включился Антон. – О чём же?
– Был такой Лучезар. Мы с ним за жизнь разговорились вообще и за мою в частности.
– И что?
Пока что Чёрный не разделял восторгов Матрёны – мало ли кто любит пофилософствовать по Сети?
– Так он мне сказал, про путь: «Иди своим, более сложным, но более высшим». И ещё:
«Иди тенью. Ни белая, ни чёрная, но сильнее их обоих. Тай во Тьме, сияй всем назло. Пусть люди будут бессильны перед твоим великолепием».
– Ах какие мы красноречивые, – подпустил шпильку Антон.
– Есть такое, – усмехнулась Матрёна. – Я у него тогда спросила про свою роль. А он сказал, что мне нужно самой развиться до понимания. Прочувствовать! Вот.
– Ты прочувствовала? – Он продолжал ехидничать.
– Ещё как! И он мне тогда сказал, что я найду такого человека, с которым смогу совместить и любовь, и хобби, аномалистику то есть.
– Да, это самое важное!
– Перестань! Он ещё сказал, что моя дорога – Её Путь, но тогда я пока не делала выбор. Получается, у меня был выбор? А?
– Да, – серьёзно ответил Антон. – Тогда был.
– А я сказала, что хочу помочь тебе, как Мать! А он мне ответил… Я сейчас полностью тебе напишу, это может быть важным, это про тебя.
– Пиши.
– Вот: «Если не собьётся со своего намеченного пути, то хорошо будет жить. Лишь бы на провокации не поддался. Места иллюзорной силы, миражные миры, психические атаки. Много чего есть». Потом: «Он же не зря пишет книги. Заурядные способности не дают возможности увидеть и осознать то, что он смог. Секрет не выдам. Это неэтично».
– Плюс один прорицатель, – хмыкнул Антон.
– Да, почему тогда все чувствовали, только не мы? Почему? Знаешь?
– Со стороны виднее. – Он усмехнулся, подумав о том, что они оба оказались редкостными тормозами.
– И тогда я спросила про свою силу. А он сказал: «Я не знаю её природу, её цели. Она необычная. Спокойная сила, которой не могут перечить. Она знает, что одна такая».
– Конечно, не могут перечить, – тут же согласился Антон. – Кто Нечто перечить будет?
– Ну да! – Видимо, девушка рассмеялась. – Знаешь, мне отец тоже год назад сказал, что наша с тобой встреча не случайна, что это предопределение свыше, ещё много такой же ботвы. Я удивилась тогда, это на него было совсем не похоже. Он хороший, конечно, только обычный, никогда за ним «этакого» не замечала.
– Может, кто-то говорил через него?
– Может быть. Тогда этот «кто-то» за нас!
– Ага, – согласился Антон, подумав, что со временем расстановка сил могла измениться.
– Так
– Едем, конечно. Я тебе позвоню, когда этого гаврика выловлю.
– Уфф, – вздохнула Матрёша. – Мне ещё с родителями объясняться. Мрак!
– А кузина твоя что? – вспомнил Антон.
– Да она им немного мозги промыла, что я уже взрослая, что в моём возрасте замуж выходят, хи-хи! Кажется, мама прониклась. Посмотрим.
– Удачи! – пожелал Антон и отключился.
Поймать сантехника было не самой лёгкой задачей. Дом не был заселён до конца, жильцы понемногу добавлялись, поэтому Гоша кочевал по пустующим квартирам, подчиняясь указаниям жилконторы. Невозможно было и предугадать, когда он будет свободен – иногда он бил баклуши весь день, а иногда вкалывал от света до позднего вечера. Когда он занимался подключением и проверкой вновь заселяемой квартиры, его ещё можно было поймать, но когда бегал по мелким вызовам жильцов – кран подтянуть, трубу герметизировать, перекошенную раму подправить – дело было почти безнадёжным.
Антон был на улице с самого утра. Он заменил аккумулятор в автомобиле Татьяны – старый умер от холодов – и теперь прогревал машину, не забывая поглядывать на дверь соседнего подъезда, где до недавнего времени обитал сантехник. Живёт ли он там до сих пор, Чёрный не знал, оставалось только надеяться. Время от времени дверь открывалась, выпустив очередного утреннего страдальца – люди ёжились, втягивали плечи, поднимали воротники и быстро семенили кто к личному автотранспорту, а кто к выходу со двора и в метро. Мороз стоять не велел. Наконец показался Гоша, выполз на мороз без шапки, в лёгких летних кроссовках, выставляя на ветер из-под распахнутой телогрейки объёмистое голое пузо. Антон газанул, удивляясь про себя, откуда у человека столько здоровья.
– Садись, дарагой. – Он затормозил прямо перед Гошей, отрезая тому путь к отступлению. – Поехали!
В Гошиных глазах отразилось узнавание. Он, нимало не растерявшись, плюхнулся на заднее сиденье машины, расплылся в улыбке и принялся подобострастно здороваться. Антон, как будто всё шло по заранее оговорённому плану, направил машину к выезду со двора. Снега было столько, что даже шипованные колёса прокручивались и скользили, ехать нужно было медленно и очень внимательно. Гоша сидел смирно и лупал глазами, как будто ещё не до конца проснулся. Антон выбрался из двора, притормозил, позвонил Матрёне. Потом достал из бардачка заранее припасённый экземпляр «Точки перехода», протянул Гоше:
– Держи! Автографа не даю, но хвастать, что чинил трубы главному герою, можешь.
Конечно, Чёрный не собирался просвещать сантехника, не заботился об его культурном уровне или амбициях. Этим действием он постарался предупредить тех, кто мог стоять за этим расхлябанным и ленивым субъектом – предупредить враждебные Силы, обезопасить себя от «сюрпризов». Он свято верил словам Брюса, сказавшего: «Эта книга для тебя вроде щита».
– Мам, я поживу у Антона пока. – Матрёша не могла больше откладывать разговор. Она старательно собрала всё своё невеликое терпение, зажала эмоции в кулаке и приступила к матери.