2023-2036. Пережить Великое Обнуление
Шрифт:
– Хорошо, сынок. Мне кажется, что эта квартира, как будто бы забирает мои силы. Ох, как бы мне хотелось жить в своём собственном домике на земле.
– Мама, ну мы ведь это уже тысячу раз обсуждали. Мне тоже не нравится эта бетонная конура на седьмом этаже. Но в наше время, гораздо безопасней в такой коробке, чем в отдельном доме. Преступлений в частном секторе всё больше с каждым днём. Ведь проникнуть в домик гораздо проще, чем в квартиру как у нас. А я, уходя на работу, хочу быть уверенным в твоей безопасности.
– Понимаю, сынок. Пусть
– А зачем оно мне? Мне ведь макияж не наносить.
– Эх, Сашка, Сашка. Я ведь знаю, что это всё из-за твоих шрамов. Чувствую, что ты смириться не можешь. Но запомни одно, для меня ты самый красивый и добрый!
– Ой, мам. Да я вообще не парюсь по этому поводу. И даже забываю иногда про эти шрамы.
– Ну, значит, зеркало верни на место. Я всё-таки девочка и мне нужно прихорашиваться.
– Прости мамуль, не подумал.
Александр вновь уселся на край кровати. Поглаживая седые, редкие волосы женщины он, улыбнувшись, спросил:
– А может, я лучше тебе в комнате это зеркало повешу?
– Хорошая мысль. И мне не так далеко ходить. – мать подмигнула ему. – Ну, рассказывай, чего там, у тебя на работе?
– А чего рассказывать? Всё как обычно. Ты же сама знаешь. Как закопался я в бумажках, так и перебираю их уже который год. Тоска зелёная и никакого просвета.
– Сашка, а может, ты всё-таки бросишь эту работу? Уж больно смурной ты всё время возвращаешься. Нельзя ведь ничего через силу делать. Жизнь-то она короткая.
– Мам, ну чего ты говоришь? Ты ведь сама новости смотришь и знаешь, что происходит. Безработица поголовная! Все предприниматели и мелкие, и средние разорились, да позакрывали свои лавочки. Люди за еду работают. И то лишь те, кому повезло. Остальные голодные сидят.
– Но ведь в конторе твоей тебя не ценят совсем. Когда у вас этот пожар случился, чем они тебе помогли? Даже инвалидность не оформили!
– Мама, это обычный несчастный случай. Контора тут ни при чём. – Александр отвёл глаза в сторону. – Да и теперь пенсии вообще никому не выплачивают. Смысл от этой инвалидности?! Сейчас самое главное, что на госслужбе я получаю дополнительную норму лекарств для тебя. Нам без них никак! Сама контора, опять же недалеко. Я пешочком за сорок минут дохожу. В общем, сплошные плюсы! А потому, мама, я всеми силами буду держаться за это место!
– Саша, выходит, что ты из-за меня мучаешься?
– Ой, да ничего я не мучаюсь! Мужики вон спины надрывают на стройках, чтобы немного баллов заработать, и пакет сечки в дом принести. А я в бумажках ковыряюсь, и ничего тяжелее ручки шариковой не поднимаю. Кстати, ты не представляешь, кого я сегодня видел! Ваньку Родионова помнишь? Одноклассника моего?
– Ну конечно. Как я могу Ванюшку-то забыть! Такой мальчишка хороший. Всегда ведь тебе говорила, на него ровняться. А ты шалопай всё по стройкам лазил. Ну и как он?
– Замечательно! Женился. Ребятёнка народил.
– Ой, молодец, Ваня. А я уж видимо внуков не дождусь. Мне уж помирать со дня на день, а ты всё никак невесту найти не можешь.
– Ну, ведь так и знал, что на эту тему всё переведёшь.
– Александр поцеловал мать в щёку и, встав с кровати, подошёл к дверному проёму. Обернувшись, он улыбнулся и спросил. – Тебе кашку какую сварить? Гречу или рис?
– Вот ведь лис хитрый, опять от разговора бежит! Рис вари. Гречка эта не лезет уже. А после ужина, по нашей старой традиции, я жду пару твоих прекрасных песен под гитару.
– Слушаю и повинуюсь!
Александр поклонился и, выскочив из спальни, направился на кухню. В след ему раздалось: «И чтобы в этом месяце познакомил меня со своей невестой!» Железнов замер. Лицо его скривила косая улыбка. Он громко ответил:
– Тогда попробую на болоте найти какую-нибудь царевну-лягушку. А то нормальные девушки от меня шарахаются.
– Сашка, а ну прекрати уже на себя наговаривать! Ты у меня красавец, всем девкам на зависть!
Александр посмотрел в отражение металлического чайника, и прошептал: «Да уж. Ни дать, ни взять Ален Делон».
День выдался совершенно безоблачный. Яркое летнее солнце изрядно припекало. Сидя на крыше вагончика, лысый мужчина в военной форме, приспустив респиратор, смачно курил. Прищурившись, он периодически поглядывал на копошащихся внизу заключённых. Арестанты в чёрных робах, и грязных лицевых ватно-марлевых повязках, засыпали песок в мешки и выкладывали из этих мешков некое подобие небольшой стены. Крепко сжимая цевьё автомата, лежащего на коленях, вертухай глубоко затянулся и бросил недокуренную сигарету на землю, громко прокричав: «Ну ладно, ишаки, перекурите!»
Несколько человек в чёрных робах, побросав носилки и лопаты, кинулись к бычку, валяющемуся на земле. Стягивая с себя лицевые маски, они толкали друг друга и громко ругались. Иван ловко подхватил тлеющий окурок и, затянувшись, закатил глаза. Тут же, кто-то толкнул его в спину, хрипло пробурчав: «Эй, слышь, ну, ты другим-то оставь»! Лишь один молодой парень с лопатой в руках, молча наблюдал за галдящей толпой. Ругающиеся люди, трясущимися руками, передавали друг другу истлевающую сигарету.
Вертухай, громко гоготнув, прокричал: «Пиздец вы животные ебаные! Короче, даю вам пятнадцать минут перерыва. Поссать, посрать, ну и попиздеть, как вы любите. Погода сегодня хорошая, а потому я добрый. Не благодарите».
Докурив бычок до самого фильтра, заключённые уселись прямо на землю. Все они были заметно исхудавшие. Грязные робы, с соляными потными разводами, болтались на них словно балахоны. Молодой парень, в такой же обвисшей робе, бросил лопату на землю и уселся на мешок с песком. Внимательно разглядывая этого худого юношу и, натягивая ватно-марлевую повязку на лицо, Ваня произнёс: