2070
Шрифт:
Поднявшись на пятый этаж, я прошёл по слегка изогнутому коридору к своей лаборатории. На экране красовалась надпись «Лаборатория лазерных технологий и взаимодействия лазерного излучения с живыми организмами». Двери, заблокированные на ночь, открылись после введённого мною кода, и я зашёл в лабораторию. Просторное помещение было разделено на три секции. Слева от двери, возле окон, расположились рабочие столы, посередине и справа стояли столы с экспериментальными установками, тумбы и шкафы с оборудованием и необходимыми для работы веществами и деталями. В дальнем углу была небольшая зона отдыха со столом, несколькими креслами и кухонным столиком.
За пять минут до начала рабочего дня пришли мои коллеги: Владислав Алексеевич, начальник лаборатории, Маргарита, старше меня на год, и Богдан, вчерашний студент, который занимался программистской стороной наших исследований.
— Ты как всегда рано, Марк, — покачал головой Владислав Алексеевич, снимая широкополую шляпу и лёгкое пальто. — Охранник сказал, что ты чуть ли не за час приехал.
— Всё равно дома заняться нечем, — пожал я плечами.
— Жениться тебе нужно, — вздохнул начальник, садясь в удобное кресло и включая компьютер. — А то так вся жизнь пройдёт в этой лаборатории.
— Меня это устроит, — отозвался я.
Маргарита тихо прыснула, и я бросил на неё злобный взгляд. Владислав Алексеевич недовольно поджал губы, но спорить не стал.
Рабочий день прошёл спокойно и даже скучно. Через пару недель я должен был уйти в отпуск, поэтому было необходимо закончить редактуру двух статей, заполнить заявку на конкурс грантов, а также заказать линзы для экспериментов Маргариты. Будучи экспериментатором до мозга костей, я терпеть не мог бумажную волокиту, поэтому с нетерпением ждал окончания рабочего дня. Подобное было мне несвойственно, напротив, я часто задерживался до ночи, работая за установкой или обрабатывая результаты. В шесть вечера я начал собираться домой под одобрительным взглядом Владислава Алексеевича.
Я уже почти вышел из лаборатории, как он окликнул меня.
— В субботу у моей жены день рождения, как ты помнишь, — я кивнул, — мы будем рады видеть тебя на празднике. В пять вечера, в ресторане «Феникс». Соберутся только самые близкие.
— С удовольствием приду, — пообещал я.
Маргарита недовольно закатила глаза. Она не раз возмущалась моему близкому общению с Владиславом Алексеевичем и его семьёй и откровенно завидовала мне. Как-то она написала докладную на меня начальнику центра, мол, я нарушаю субординацию и пользуюсь расположением Владислава Алексеевича, чтобы получать дополнительные премии, но в ответ ей корректно посоветовали унять свою стервозность и лучше выполнять свои обязанности. Разгоревшийся после этого конфликт не утихал неделю, после чего Маргарита ещё пару месяцев ходила молчаливая и поникшая.
Домой я решил вернуться пешком несмотря на то, что по возвращении мне предстояло написать пару курсовых для нерадивых студентов, которым легче было потратить деньги, чем время на разбор темы. В последний раз я устраивал прогулки ещё осенью, когда жил с невестой Алиной. Каждый вечер, независимо от погоды, мы выходили вдвоём и около часа гуляли по улицам или же шли в парк. А потом она ушла, резко и без причины. Кто-то из её знакомых говорил,
Я неспеша шёл по оживлённым улицам, мимо ярких витрин и террас ресторанов, с которых доносились умопомрачительные ароматы. К вечеру жара спала, и прохладный ветер приятно охлаждал разгорячённое за день тело. Переходя по мосту, я остановился, чтобы посмотреть на небольшие кораблики, рассекающие по спокойной водной глади. На них вовсю шли выпускные, и школьники распевали песни, танцевали, кричали и махали прохожим. Те махали им в ответ и улыбались, видя, как счастливы дети. Далеко не всем суждено было провести свой выпускной так беззаботно и весело.
Через час я дошёл до дома. Заглянув в магазин и купив сыра, курицы и замороженный ужин, я прошёл через детскую площадку, где до сих пор резвились дети, и зашёл в парадную. Квартира встретила меня привычной тишиной. Мне стало тоскливо, и я подумал, что стоит завести кота: пушистого и весёлого, чтобы драл диван, таскал еду со стола и, забравшись на колени, мурлыкал и тёрся о тело, оставляя на одежде шерсть. Подойдя к календарю, висящему на стене в коридоре, я обвёл первый день отпуска красным фломастером и написал «купить кота». Улыбнулся и пошёл на кухню готовить ужин.
К 21 июня, выпавшему на субботу, я смог сделать практически всё, что запланировал, поэтому на день рождения супруги Владислава Алексеевича, Надежды Ивановны, я шёл с чистой совестью. По дороге я зашёл в цветочный магазин, чтобы купить букет лилий. Простояв почти двадцать минут в очереди, я наконец купил цветы и поспешил к ресторану, понимая, что опаздываю уже на четверть часа.
Уже подходя к месту проведения праздника, я услышал вой сирены и крики и, ощутив неясную тревогу, ускорился. Возле ресторана была толпа, часть стены здания отсутствовала, а из ресторана спасатели выносили тела.
Мне показалось, что я с головой нырнул в море. Все звуки исчезли, оставив лишь неясный гул, земля ушла из-под ног, а перед глазами плыли круги. Кто- то подхватил меня за плечи, не позволяя упасть. Букет выпал из рук, но я даже не попытался его поднять.
— Молодой человек, что с вами? — несколько хлопков по щекам и холодная вода, брызнувшая на лицо, привели меня в чувство.
— Что произошло? — хрипло спросил я, цепляясь за мужчину в синей форме фельдшера.
— Взрыв. Пока неясно, что стало причиной, но предположительно утечка газа.
— Выжившие есть?
— Боюсь, что нет, — покачал тот головой. — Мне очень жаль.
В этот момент на землю опустили носилки, и я с ужасом узнал Владислава Алексеевича. На нём был парадный костюм, пошитый на заказ, весь в бурых пятнах, лицо изрезано, а правая кисть отсутствовала. Я упал рядом с ним на колени и наклонился, пытаясь уловить стон или дыхание, всё, что угодно, что могло дать надежду. Опустившаяся рядом на корточки медсестра прижала пальцы к его шее и, взглянув на меня, покачала головой.