21 интервью

Минчин Александр

Ефремов: Да, конечно.

Минчин: Вы встречались с ней?

Ефремов: Она ушла. И за ней ушел Аджубей. Он был влюблен. У меня тоже был с ней такой мимолетный… роман.

Минчин: А когда она с Бондарчуком встретилась?

Ефремов: Позже. Она еще у меня по ночам репетировала, когда «Современник» мы делали, потом на «Отелло» с этих репетиций ушла, Дездемону играть. И там они с Бондарчуком и стыкнулись. Это был 1955 год.

Минчин: Она вам нравилась?

Ефремов:

Ну, это еще когда мы учились, а потом она у меня на курсе была, когда я был педагогом. Вот смешно…

Минчин: Были общепризнанные красавицы – самая красивая женщина в Москве?

Ефремов: Не знаю… у меня была любовь в Детском театре. Учительница первая моя – она, правда, была старше меня на десять лет.

Минчин: Самое сладкое.

Ефремов: И была первой примадонной Детского театра и героиней – Тонечка Елисеева. Она была женой Консовского, но они как-то так расходились, и у него был кто-то, а вот у нее я был. А до этого была тоже в Детском театре Ритка Куприянова, знаменитая артистка. Она была Димкой-невидимкой – травести. Очень такая прекрасная. С ней был роман, но это было, когда я был женат на Лиле в сорок девятом году. На курсе у меня был Баталов – кстати, в «Современнике» он первым играл Бориса Бороздина.

Минчин: Правда? Вы всех звезд собрали.

Ефремов: Какие звезды? Тогда никто, никакие это были не звезды.

Минчин: У нас это так называется.

Ефремов: Да и у нас, и у вас нельзя было назвать звездами.

Минчин: Но они выросли потом в звезд.

Ефремов: Ну вот – выросли потом. Это уже другое дело.

Минчин: Ваш первый фильм, если все о студии?

Ефремов: Студия – это самое интересное время.

Минчин: А что играли? Выпускной был спектакль?

Ефремов: Был. Какая-то пьеса советская. Там я играл главную роль, а потом играл в «Без вины виноватые» Незнамова. Два спектакля.

Минчин: Ваш первый фильм – «Первый эшелон». Какие ощущения от работы с Калатозовым? И вообще ощущения?

Ефремов: Он меня взял без проб, посмотрев в театре, в Центральном детском, где я уже был ведущий артист в то время. Вообще мне повезло, что я попал в Центральный детский театр.

Минчин: Простите, будет отдельный вопрос о Центральном детском театре.

Ефремов: А чего тогда перебивать? (Улыбается.)

Минчин: Ну хорошо, простите. Центральный детский театр: после школы-студии вас туда распределили?

Ефремов: В школе-студии все вроде шло прекрасно: во МХАТ, во МХАТ, во МХАТ… И педагоги у нас были разные: и Массальский, и Раевский, и Яншин преподавал…

Минчин: Я знаю, что это был очень популярный театр.

Ефремов: Детский? Понимаешь, так получилось, что к выпуску

я рассорился со всеми педагогами.

Минчин: Это как вы умудрились сделать? Талант надо иметь!

Ефремов: Во-первых, меня заняли в юбилейном спектакле, сам Кедров занял – «Зеленая улица». Были заняты все первачи: от Тарасовой, Ливанова и проч., проч. А тогда ведь каждый спектакль, выпускаемый МХАТом, обязательно должен был получать Сталинскую премию. Это юбилейный сорок седьмой год. Понимаешь?

Минчин: МХАТ был имперским театром и Большой театр. Правильно?

Ефремов: Да, да, и Малый… Сталин ходил в театр. «Дни Турбиных» он смотрел чуть ли не десять раз. А потом опять был запрет.

Минчин: Он же пил кровь из Михаила Афанасьевича. Его не давали ставить.

Ефремов: И Станиславского просили звонить «туда», чтобы разрешили. Вот так все время и было. Они играли все равно.

Успех был невероятный. Почему так получилось? Это судьба. Во МХАТ меня не взяли. Это для меня был страшный удар.

Минчин: А не взяли потому, что вы поругались со всеми педагогами из МХАТа?

Ефремов: Нет, я был занят в этой «Зеленой улице». Значит, ты репетируешь в театре, потом через переход приходишь на занятия. Как смотрят на тебя твои педагоги, которые не заняты в этом юбилейном спектакле? И что, мол, это…

Минчин: А где тогда была школа-студия?

Ефремов: А где сейчас учебный театр. С правой стороны. На втором этаже – студия.

Значит, меня не взяли. Это был такой удар. Я такого в жизни не переживал. Настолько подготовлено было, что, конечно, во МХАТ. Меня выхаживала Лилька. Целый день по Москве ходили, ходили… Значит, Центральный детский театр. Там меня сразу прозвали – у меня были свои представления об искусстве – «мхатовский нахал». Руководителями были Пыжова Ольга Ивановна, потом был Колесаев. Кнебель, которая тоже начинала в студии Михаила Чехова. Эфрос, Васильев – ее ученики и многие другие. Чем он отличался, этот театр? Очень сильным коллективом. Во-первых, там были знаменитые актрисы, которые перешли из ТЮЗа – Сперантова, Чернышева, из молодежи – Заливин Валя, Саша Михайлов, Геннадий Печников, мой друг. Это все сейчас народные. Первой работой была первая пьеса Виктор Розова, которая пошла на сцене, – «Ее друзья». Это о слепой девочке. Я сыграл там первую роль. До сих пор мое поколение и мои зрители вспоминают меня по этой работе.

Спектакль «Страница жизни» – Костя Полетаев. Все мои наблюдения блатного порядка там пригодились. «В добрый час» ставил Эфрос. Главное, что в театре были такие артисты, как Тарас Соловьев, который в мейерхольдовском спектакле играл Жадова в «Доходном месте». Холодов из Малого, Нейман Матвей Семенович – старшее поколение очень сильных, хороших артистов. Хороший был и репертуар. Одним словом, мне повезло, потому что те, которые пришли во МХАТ из студии, они и сыграли много, но как поколение они себя не так выразили.