21 стакан. Истории Йогеша, записанные Анро
Шрифт:
Пятилетний
Я медитировал в Ришикеше, на крыше гостиницы. На крыше было три кабинки, предназначения которых я не знал, но мы с Рамдасом использовали их для медитации. Обычно днём мы сидели там, читали что-нибудь или медитировали, а ночью расходились – он в левую, я в правую кабинку– и спали.
Однажды я сидел в центральной кабинке и медитировал, а он вышел и начал ходить вокруг кабинки против часовой стрелки. И что-то я стал чувствовать, как будто становлюсь моложе. Когда он прекратил свои действия, я ощущал себя пятилетним ребёнком. Рамдас начал о чём-то говорить, а мне стало так смешно, что я начал смеяться.
В
Трость
Рамдас не хромал, но любил ходить с тростью. Это была чёрная палка с резиновым набалдашником внизу, а верхней загогулины не было: она отломалась, и нижняя часть использовалась как верхняя.
Многие садху перемещаются с тростью или посохом. Это очень многофункциональный инструмент в Индии. Трость спасает от собак. Если днём это очень милые существа, то ночью они сбиваются в стаи и преследуют одиноких путников. В этом не раз и самому приходилось убеждаться. Однажды во Вриндаване поздно ночью я шёл из храма на железнодорожную станцию. На улицах, кроме собак, никого не было. Они выходили из разных подворотен, собирались в большую стаю и шли за мной. У меня палки не было, и я время от времени оборачивался и пугал их громким рявканьем. Каким-то образом получалось их удерживать.
Это было довольно интересное ощущение – когда за тобой идёт стая из тридцати собак – немного страшно, но всё же есть уверенность в некой защите.
Кроме того, тростью можно отгонять обезьян, стуча ею по земле. Они живут на крышах и постоянно ищут, чего бы урвать. Я встречал два вида. Лангуры, или, как их ещё называют, хануманы держатся подальше от людей. Другие же – светло-коричневые, краснолицые, приземистые и практически без хвостов – эти более наглые.
Бывает, что сидишь, ешь, а они из-под носа могут что-нибудь утащить. Или прямо из рук выхватить. Но чаще всего обезьяны проделывают это с женщинами и детьми. Правда, однажды обезьянам удалось украсть у меня ручку.
Я остановился на ночь в одном храме между путями железнодорожного вокзала в Нью-Дели. Проснулся от того, что кто-то шарит по моим карманам. Это был обезьяний детёныш, а его мать сидела рядом и пристально за мной следила. Из кармана была вытянута ручка и тут же изгрызена.
С одной обезьяной я как-то дрался стулом. Во Вриндаване я зашёл к одной знакомой на обед. Мне сказали, что у дома засела обезьяна и не пускает в комнату. Я пошёл и попытался её отогнать, а там здоровый самец сидит и нагло-нагло на меня смотрит, ещё и клыки показывает. Так как палки у меня не было, я взял стул и стулом его, стулом! Он подумал и решил, что стоит отступить, и ушёл.
В некоторых районах Индии туалеты делают на достаточно высоких опорах, чтобы под кабинки могли проходить свиньи и подъедать всё, что скапливается под ними. Пока ты сидишь внутри, они могут к тебе наведаться. И, чтобы они не пролезли через дыру внизу, нужно время от
Уход
Рамдас ушёл, только трость его осталась в углу. Он говорил, что пора ему двигаться дальше, но я не думал, что это произойдёт так скоро, и надеялся, что мы успеем попрощаться. Но Рамдас ушёл ночью, и когда я проснулся, его уже не было.
Около месяца я ходил с этой тростью, потом потерял. Когда я лежал в больнице, был такой момент, что вдруг между сном и бодрствованием почувствовал, будто ко мне пришёл Рамдас. Его нельзя было увидеть глазами, но я чувствовал присутствие и то, как он по порядку кладёт ту самую трость на чакры.
Пятый этаж
В Варанаси я занимался вызовом духов, после чего девять месяцев они меня доставали по полной программе – я спал раз в девять дней, максимум четыре часа подряд. И постоянно они мне что-то толкали в мозги, говорили-говорили, какую-то ерунду несли. Спать мне не хотелось, депривация сна особо и не мучила. Были искажения восприятия, самый яркий случай – это когда я поднялся на пятый этаж двухэтажного здания.
Случилось это так. На следующий день после того, как мы расстались с Рамдасом, я, пребывая на грани засыпания, услышал его голос – телепатически.
Он предложил прийти в один известный для нас обоих храм, где он якобы остановился. На следующее утро я так и сделал. В двухэтажном храме всё выглядело таким образом, как будто там идёт ремонт. Я вошёл, никого не встретил, прошёл по лестнице, поднялся на второй этаж, на третий. Насколько я мог судить, со второго этажа нумерация комнат повторялась. То есть напротив входа на второй этаж был 217-й номер, и на пятом этаже дверь была закрыта решёткой с цепью и замком, но опять же номер двери напротив был 217. Я остановился в нерешительности, думая, что делать дальше. Посмотрел вверх – там ещё этажи. И, услышав, как кто-то поднимается, спустился опять на пятый этаж и стал ждать. Вошёл пуджари – человек, который проводит пуджу, индийский жрец – и сказал, что мне нельзя здесь находиться. Он взял меня за руку и вывел из храма. Я сел под дерево, и через минут пять мне предложили какие-то сладости. Я их съел и пошёл спать.
Пещера
Я шёл по берегу реки в поисках места для ночёвки и увидел едва заметную тропинку вниз, по которой спустился на небольшую площадку, где стояла Шивалинга – символ слияния мужского и женского начала, в переводе «фаллос Шивы». Его поливают молоком или водой, возлагают подношения. Эта скульптура стояла над пещерой, к которой вела ещё одна тропинка. В пещере было достаточно места, чтобы вместить троих человек в лежачем положении, в сидячем могут и больше войти. Во время сезона дождей пещера полностью уходит под воду.
В ней мы жили с Рамдасом полтора года, приезжая-уезжая.
Зима
В пещере пришлось провести одну зиму. Ночью температура – около семи градусов, иногда немного ниже. У меня было два одеяла – тонкое и средней толщины. Сначала я клал тонкое покрывало на песок и укрывался средним. Однако всё равно было холодно, и я стал спать на голом песке, укрываясь обоими одеялами. В качестве подушки была сумка. Позже мне кто-то подарил куртку. Но на протяжении нескольких ночей стоял такой холод, что даже иней появлялся – на сумке и одеяле.