210 по Менделееву
Шрифт:
– Все-таки, думаю, предупредить надо не мальчишку, а Скотланд-Ярд, – вновь завел разговор на старую тему Багрянский. Но тут же вдруг заорал во всю глотку, тыча пальцем в экран телевизора: – Смотрите, смотрите! Би-би-си пожар в Форестхилле показывает!
– Предполагаю, полыхает дом покойного Лэнга, – не выразив особых эмоций, высказал догадку Мацкевич.
– Ну да, не замок же леди Соутбридж, – согласился Духон, вглядываясь в кадры телерепортажа и прислушиваясь к хорошо поставленному баритону телерепортёра.
– Сегодня приблизительно в час ночи в одном из
Прибывшие своевременно брандмейстеры чудом сумели предотвратить распространение пламени на соседние здания. Это банальное происшествие вряд ли привлекло бы наше внимание, если бы сюда не высадился десант следователей Скотланд-Ярда. Они утверждают, что, во-первых, случившийся пожар – результат умышленного поджога. Во-вторых, непонятно почему кому-то понадобилось сжигать до основания жилище человека, на днях скоропостижно скончавшегося при весьма загадочных и невыясненных обстоятельствах. К сожалению, в настоящий момент мы больше ничего выяснить не смогли, но Би-би-си будет пристально следить за расследованием спецслужб. С вами был…
– Бирон определённо заметает следы. Чего и следовало ожидать. Пожар – его рук дело, – флегматично глядя на экран телевизора, сделал заключение полковник. – То самое, о котором сообщил Махмуду. Правда, когда он успел, а вернее, как смог проскочить мимо видеоглазка, непонятно. И похоже, товарищи дорогие, что настроен наш «хасид» весьма и весьма решительно. Вы сейчас пойметё почему, когда прослушаете последнюю аудиозапись.
Мацкевич снова включил свою чудную машину.
– Махмуд, привет! У кого в Лондоне разжиться пушкой, желательно израильской? У меня возможности ограничены. Только опт, а штучно – увы.
– Зачем нам автоматы? Мы ж туда не грабить идём, а наши бабки искать! Ты что, ребёнка оружием собираешься пугать?
Голос араба звучал крайне удивлённо.
– Во-первых, не нам, а только мне. До твоего приезда я управлюсь. Так надо! На горизонте появился человек, которого я все эти дни упорно ищу. Москва поручила.
– Что за человек?
– Долго рассказывать, Махмуд, делай всё, как я говорю! Если я не опережу парня, то мне самому конец. Да и делу нашему – тоже. Я его искал, искал, а он сам плывет мне в руки. На ловца и зверь бежит!
– Опять… Ни черта я не пойму ваш дикий язык! Кто он, тот человек?!
– А тебе, Махмуд, знать и не надо. Вот это уж точно совсем не твоё дело! Скажу только, что он – лицо официальное, с дипломатическим статусом. Но роет здесь по делу Щуки. Об остальном можешь только догадываться.
– Ладно, ладно, верю. Так и быть, игрушка будет ждать тебя в камере хранения на вокзале Виктория. Номер передам через два часа. Да ещё пару хлопушек туда положат на всякий случай.
– Вот как раз фейерверков не надо! Шуму много…
– Не надо разжёвывать, я понял. До связи…
– Чем дальше в лес, тем больше дров! – усмехнулся
– Понятия не имею. Но то, что за ним охотится Буратов, уже о многом говорит. Тем более если на него есть заказ из Москвы, – туманно пояснил отставной полковник. И почему-то пряча глаза, отошёл к окну.
– И всё-таки о чём «о многом»? – подозрительно покосившись на него, спросил Александр.
– Вероятнее всего, наши проводят здесь, в Лондоне, какую-то спецоперацию по части расследования гибели Люсинова. А хозяевам Буратова в Москве это очень и очень не нравится. Вот такая картина вырисовывается! Если я прав, то объективно говоря, у нас появился союзник.
Мацкевич умолк, продолжая стоять у окна.
– Ой, темните, Леонид Сергеевич! Ведь определённо чего-то недоговариваете! – Духон шутливо погрозил полковнику пальцем.
– Да нет, в общем, всё происходит, как обычно, по утверждённому на Лубянке сценарию. Что-то в деле Люсинова их очень тревожит, помимо самого факта его гибели. Конечно, оголтелая антироссийская компания, причем по всем направлениям, мало кому приятна… – задумчиво произнёс Мацкевич. – Тем не менее сынишку Люсинова надо, конечно, выручать. И полагаю, не только его.
– Думаете, и дипломата тоже? – спросил Багрянский.
– Похоже, так, если мы все правильно поняли из переговоров террористов.
– Меня еще интересует Голицыно. Кремль – понятно. Но Голицыно… Что вы по этому поводу думаете, друзья? – важно произнес журналист, достал блокнот и стал что-то записывать.
– Ты чего там стенографируешь, Левушка? – с нескрываемым интересом полюбопытствовал Духон.
– Так, систематизирую материал. А если точнее – вопросы составляю, на которые нет ответов.
– Точно! Вопросов у нас больше, чем ответов. И все, можно сказать, самые важные, – вздохнул Мацкевич. – Ну и что вы записали, Лев Владимирович?
– Вопрос первый: Голицыно. Вопрос второй: от какого такого Змия скрывали свои делишки подельники Люсинов, Буратов и некий Махмуд, открывшие некий бизнес? Вопрос третий: что еще за дипломат орудует в Лондоне? Вопрос четвертый: как спасти мальчишку? Вопросы пятый и шестой: как все это успеть и когда мы сообщим то, что знаем, кому следует?
– Опять двадцать пять! Мацкевич пусть решает – по идее, ему надо не только к местным сыщикам стучаться, но и к своим бывшим коллегам. – При этих словах Духон нежно похлопал Леонида Сергеевича по плечу.
– Так чего мы ждём? В первую очередь отправимся спасать ребенка. Устроим бандюганам засаду. Или у нас есть альтернатива постылому пребыванию в Лондоне? – воинственно предложил Багрянский.
– Правильно! Только втроем, и никак иначе! – решительно поддержал мужественный порыв приятеля Духон. – Вместе заварили кашу, вместе и погибать будем!
– Тьфу, типун тебе на язык, Саша! Сначала я вас затрахал своим пессимизмом, а теперь ты начинаешь, – пробурчал с обидой в голосе журналист, уловив в словах Духона иронию.