2133: Путь
Шрифт:
— У-ля-ля, — не мог не удивиться Никлас, услышав подобное неожиданное откровение. — Хорошо, ладно. Я понял, что красив и привлекателен, и не должен зарывать свой потенциальный талант обольстителя в землю. Вот только я так и не понял, зачем это именно тебе…
Катрин смотрела сейчас на Никласа прямо, стоя почти вплотную, глаза ее блестели. Девушка словно была не в себе, Никлас даже напрягся чуть-чуть, ожидая чего угодно, хоть вспышки гнева хоть иного неадекватного ситуации поведения.
— Теория воронка возможностей, —
— Я в Танжере учился.
— Представь воронку. Суть — модель общества, воронка возможностей. Устроена она так, что стенки у нее не прямые, а изогнутые, как график квадратичной функции…
— Попроще, я не артиллерист.
Сверкнув глазами, Катрин сделала небольшой шаг назад и жестом показала воронку — от совсем узкой части в самом низу до раскрывающегося как цветок лилии широкого горла. Снова шагнула вперед, встав уже почти вплотную — грудь ее, туго стянутая кителем, при этом коснулась Никласа.
Он заметил, обратив на это внимание.
Катрин внимания не обратила, продолжив говорить негромко, с жаром.
— Теперь представь шарик, который крутится по внутренней стене воронки наверху. Если он крутится быстро, то центробежная сила помогает ему, выталкивая к краю, все выше и выше. Но если шарик крутится медленно, то сила тяжести заставляет его опускаться к центру и ниже — на дно, что для нас равносильно смерти.
Никлас сейчас честно пытался представить, о чем идет речь, и у него даже получалось. Но происходило это параллельно, потому что на фоне вопроса, с которого началось обсуждение, а еще от ощущения груди стоящей вплотную к нему Катрин он гораздо более ярко представлял совершенно другие картины.
—…Форма воронки такова, что чем выше, тем меньше усилий дают больший результат, можно катиться спокойно и не напрягаясь. Но чем ниже, тем с большей скоростью нужно вращаться шарику, чтобы хотя бы не падать вниз. Уже совсем недалеко от самого верха тебе нужно бежать в два раза быстрее, чтобы просто остаться на месте, как в одной умной книге написано.
— Льюис Кэрролл, Алиса в стране чудес, — вставил Никлас.
— Мы с тобой еще недавно были на самом верху, а сейчас… — не обратила внимания на его слова Катрин, продолжая говорить.
— Еще недавно я был водителем патрульного скаута, — все же перебил ее Никлас.
Катрин зажмурилась, глубоко вздохнула. Выдохнула, продолжила.
— Мы с тобой, как ни крути, свалились далеко вниз, и нам нужно будет не просто бежать, а мчаться быстрее ветра, чтобы удержаться и не упасть на дно окончательно, закончив земной путь.
— Повторяю: на самом верху я не был.
— Это неважно. Внизу и в середине у тебя остаться больше никогда не получится. Никогда, понимаешь?
— Почему?
— Потому что иначе тебя убьют. Я себе не просто так мозги хотела вышибить, чтобы не мучаться. Мы сейчас далеко внизу от привычного, нас ждет
Никлас, от услышанного откровения, прикусил губу и головой покачал. Ему очень польстило услышанное в плане открывающихся возможностей для отношений с девушками. Но при этом откровенно не привлекли озвученные варианты открывать высокие двери уложенными в постель женщинами.
— Ты сама планируешь участвовать в открытии самых разных дверей подобным образом?
Никлас старался, чтобы голос его звучал спокойно и ровно. Ответ Катрин, он сам не мог сформулировать почему, был для него очень важен.
— Нет.
— Почему?
— Этому есть две очевидные причины.
— Не для меня очевидные.
— Однажды Сара спросила своего мужа Абрахама, почему ему можно изменять, а ей — нельзя. Абрахам ответил: Сара, когда изменяю я, трахаем мы. Когда изменяешь ты — трахают нас.
— Это из какой умной книги?
— Из книги жизни. Если ты не будешь вылезать из чужих дамских коек, тебе в обществе будет оказываться всенепременный почет и уважение, многие будут стремиться заполучить тебя в друзья. Если же так буду делать я, общество — и мужчины, и женщины, отнесутся к этому крайне предосудительно.
— А вторая причина?
— Какая вторая причина?
— Ну, того что мне по твоему плану можно и нужно открывать своим… обаянием, самые разные двери, а тебе никак.
— Ты… ничего не замечаешь? — опуская закрывающий лицо плотный клетчатый платок, показала Катрин на свои шрамы.
— Эм.
— Вот именно! — прошипела девушка, мгновенно став похожей на разъяренную валькирию. Несмотря на злость в ее глазах, Никлас сохранил абсолютное спокойствие.
— Знаешь, я не могу сказать, что посещал проституток редко. Но даже тогда, когда в помещении был включен свет, лицо — это последнее место, куда я смотрел…
— Замолчи, пожалуйста.
— К тому же даже со шрамами ты достаточно красива, чтобы привлекать мужское внимание, так что это не аргумент.
Шрамы на лице Катрин побагровели, а сама она — побледнев, опустила взгляд.
— Ладно, не нервничай так, — тронул ее за плечо Никлас. — Я не могу понять, почему ты так завелась. Воронки талантов, раскрытые обаянием наперевес двери, зарытые возможности… можно же было все это и спокойно объяснить, без надрыва.
Никлас сейчас хотел повторить фразу: «Так хорошо ж сидели», которую часто употреблял его первый наставник, но промолчал, вдруг Катрин контекста не поймет. Тем более что она, явно пытаясь обуздать эмоции, крепко зажмурилась, выдохнула. Открыла глаза.