22 июня 1941 года
Шрифт:
Явился заштатный Одесский военный округ местом своеобразной ссылки и для другого генерала. Генерал-майор Матвей Васильевич Захаров прибыл сюда в мае 1940 года с должности помощника начальника Генерального штаба. Из Генерального штаба вообще-то, говоря по житейски, обычно уходят или по какой-то важной причине, или потому что его "уходят". Так получилось, что новое назначение генерала Захарова состоялось практически в то же самое время, когда наркомом обороны был назначен маршал Тимошенко. И когда мудрый маршал Шапошников не мог не понять, что его собственная отставка в связи с этим тоже не за горами. Так или иначе, но в любом случае и генерал-майора
Таким образом, ни Черевиченко, ни Захаров явно не входили в ближний круг Тимошенко и Жукова.
Командующий Прибалтийским особым военным округом генерал-полковник Фёдор Исидорович Кузнецов был вообще фигурой, стоящей от всех других командующих округами несколько особняком. Назначен он был явно по личному желанию Сталина, питавшему уважение к образованным людям. Это видно, хотя бы, по его предельно уважительному отношению к маршалу Шапошникову.
Генерал-полковник Кузнецов до назначения долгое время преподавал в различных военно-учебных заведениях и возглавлял некоторые из них. В 1935-1938 годах он был начальником факультета и начальником кафедры в Военной академии имени Фрунзе.
Из разных воспоминаний о маршале Жукове, не только пиететных, но и реально жизненных, можно понять, что он обычно на дух не переносил командиров, окончивших академии, оценивая их боевые качества крайне низко. Касаться причин такого отношения не будем, может быть ему действительно "повезло" встретить таких по службе. Среди выпускников бывали всякие, в том числе и такие экземпляры. А скоропалительность и категоричность решений в служебных отношениях самого маршала Жукова хорошо известны.
Так или иначе, но ясно, что отношения Жукова и Кузнецова не могли быть сколько-нибудь доверительными. Отношения с Тимошенко? Тот не был новому наркому ничем обязан. Так что и Кузнецов явно не был человеком команды Тимошенко и Жукова.
И вот смотрим. Именно в тех двух округах, во главе которых стояли люди, не входившие в команду Тимошенко-Жукова, там накануне войны были приняты меры наиболее энергичные. И это, заметим, при том, что ни Кузнецов, ни Черевиченко особыми полководческими талантами не блистали. За Черевиченко, правда, был тогда на хозяйстве начальник штаба округа генерал-майор Захаров. Но так или иначе в этой ситуации командование этих округов показало себя нормально. Видимо потому, что было им всё в указаниях Москвы понятно. А вот там, где округами руководили люди, принадлежащие команде Тимошенко-Жукова, там отнеслись к угрозе немецкого нападения более формально.
У генерала Кирпоноса ещё не так заметно. Новый молодой командующий служил старательно, скрупулезно выполняя все требования приказов сверху.
Но вот у генерала Павлова отношение к ним проявлялось несколько иначе. Он был в фаворе не только у Тимошенко, но и у Сталина. Вспомним хотя бы его звонок по поводу подполковника Голованова. И звезду Героя он получил раньше Жукова или Тимошенко. И наверху он обтёрся раньше. Во всяком случае, в отличие от ревностного службиста генерала Кирпоноса, умел читать между строк. И понимал, что не всякую команду надо бросаться исполнять немедленно. Особенно, если это видно из поведения его начальников и единомышленников.
Генерал Павлов на следствии показывал, что в ту ночь говорил по телефону с маршалом Тимошенко
Давайте посмотрим.
Из протокола судебного заседания 22 июля 1941 года.
"Подсудимый Павлов.
... Я признаю себя виновным в том, что директиву Генерального штаба РККА я понял по-своему и не ввел ее в действие заранее, то есть до наступления противника. Я знал, что противник вот-вот выступит, но из Москвы меня уверили, что все в порядке, и мне было приказано быть спокойным и не паниковать. Фамилию, кто мне это говорил, я назвать не могу..."
Вспомним совсем недавний случай, когда несколькими днями ранее генерал армии Жуков обрывает доклад генерал-майора Захарова о возможном нападении словами "Что вы паникуете!" И именно в это же самое время генералу Павлову, по его собственным словам, из Москвы "...было приказано быть спокойным и не паниковать..."
То есть, именно в результате этих телефонных разговоров у него и осталось прежнее твёрдое мнение, что утром ожидается нападение неких "банд". Которые будут устраивать "провокации". И которые надобно "пленить".
Тогда тем более. Куда спешить выполнять указания, требующие принимать явно избыточные меры? Да к тому же указания, данные кем-то, не очень разбирающимся в военном деле, будто и взаправду завтра ожидается полноценная война.
Предвижу традиционное возражение. Тимошенко и Жуков сами были расслаблены Сталиным, поэтому и советовали Павлову "не паниковать".
Только не получается это.
Днём 21 июня Сталин звонит командующему Московским военным округом генералу Тюленеву и приказывает повысить боеготовность войск ПВО, защищавших Москву. Мог ли человек, приказавший такое, полагать, что речь идёт всего лишь о возможном проникновении на советскую территорию неких "фашистских банд"?
Именно в это время Сталин приказывает московским партийным секретарям Щербакову и Пронину задержать секретарей райкомов на своих местах и запретить им выезжать за город. Неужели эту меру он посчитал необходимой из-за возможного проникновения через границу сотни-другой бандитов?
Или вопрос об организации фронтов и назначении туда командного состава. Масштаб чувствуете? Неужели Сталин принимает такие меры из-за угрозы проникновения на советскую территорию всё тех же пресловутых "банд"? Да ещё таких, которых можно легко "пленить"?
И обратите внимание на черновик постановления Политбюро.
Кто в данном случае диктует характер обсуждения? Кто задаёт тон в вопросе противодействия германской угрозе? Военные или Сталин?
Такой вот парадокс, вызванный характером предельно централизованной власти. Личное мнение диктатора высказано в данном случае предельно ясно. С решением, записанном от руки Маленковым, был согласен Сталин. Полностью. И это документально зафиксировано.
Так что получается, что это не Сталин успокаивал Тимошенко, Жукова и Павлова. На самом деле, как мы видели, всё было как раз с точностью до наоборот, это тот же Павлов пытался успокоить Сталина.