22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война
Шрифт:
В составе 15-го МК было три дивизии: 10-я и 37-я танковые, 212-я моторизованная. Перед войной они дислоцировались соответственно в районах Золочев, Кременец, Броды.
Как мы уже отмечали выше, «212-я моторизованная дивизия, имея почти полную обеспеченность личным составом красноармейцев, не имела совершенно машин для перевозки личного состава». Приписанный к дивизии автотранспорт из народного хозяйства так и не поступил, в результате 212-я мд превратилась в простую пехоту, которая из-за отсутствия конского состава стала особо малоподвижной. Это обстоятельство, а также желание обеспечить оборону тылов корпуса от мифических «воздушных десантов» немцев привело к тому, что 212-я мд до конца июня 1941 г. «обороняла»
Как же действовали две танковые дивизии корпуса? В каждой советской танковой дивизии было два танковых, один мотострелковый и один гаубично-артиллерийский полк. Не была исключением из этого правила и 37-я тд, но ее 37-й мотострелковый полк также остался без автотранспорта и «действовать совместно с дивизией в начале боевых действий не мог».
Таким образом, еще не сделав ни одного выстрела, 15-й МК уже остался почти без пехоты (в боевых действиях 23—26 июня принимал участие лишь мотострелковый полк 10-й тд) и без большей части штатной артиллерии. Кроме общей для всей артиллерии Красной Армии беды с нехваткой тракторных тягачей и грузовиков, в отчете командиров 15-го МК и 10-й танковой дивизии констатируются такие факты, которые трудно назвать каким-то другим словом, кроме слова «вредительство»:
«...в первые 3 дня боев в 19-м и 20-м танковых полках 10-й тд было всего по 96 бронебойных снарядов на полк (штатный боекомплект составлял от 114 до 188 снарядов на один танк. — М.С.) и ни одного бронебойного снаряда для 76-мм пушек (т.е. главная ударная сила дивизии — танки Т-34 и KB — оказалась попросту не способна к ведению боя с любыми танками противника! — М.С.)... В артиллерийском полку 37-й тд находилось 12 гаубиц 122-мм без панорам (т.е. стрелять из них можно, а попасть в цель — никогда. — М.С.)... Полковая артиллерия была послана в полки почти вся неисправная (как это?!? — М.С.)... Зенитная артиллерия имела крайне ограниченное количество снарядов... За весь период операций 10-я тд не могла ниоткуда получить ни одного снаряда для 37-мм зенитных пушек» (лучшие в мире мобильные зенитные установки, которые должны были по всем предвоенным планам надежно прикрыть победный марш советских танковых колонн, превратились в лишнюю обузу, которая и была брошена на дорогах отступления).
На фоне таких фактов уже как-то буднично воспринимается сообщение о том, что «поддержки дивизии со стороны нашей авиации не было в течение всего периода боевых действий. Даже разведывательных данных от авиации в дивизию ни разу не поступало...». И это — при многократном численном превосходстве ВВС Юго-Западного фронта над авиацией противника!
Прочитав такое, хочется согласиться с мнением коммунистических историков о том, что Красная Армия не была готова к войне. Правда, они это всегда объясняли тем, что «история отпустила нам мало времени». Автор же считает, что история отпустила им (коммунистам) слишком много времени. Так много, что его хватило на то, чтобы найти и уничтожить практически всех грамотных военных специалистов, а командование фронтом и тылом доверить бездарным и безграмотным выскочкам, которые, находясь в ста километрах от границы, не удосужились даже обеспечить танкистов бронебойными снарядами...
Боевые действия 15-го МК начались в 9 часов 50 минут 22 июня, когда передовой отряд 10-й тд в составе 3-го батальона 20-го танкового полка и 2-го батальона 10-го мотострелкового полка выступил к границе по маршруту Соколувка — Топорув — Радехов. Вечером, в 22 часа, он встретился с противником «силою до двух батальонов пехоты с противотанковыми орудиями» (вероятно, это были передовые части 57-й пехотной дивизии вермахта, прорвавшей оборону советских войск в районе Сокаль — Червоноград).
«В результате боя уничтожено 6 противотанковых орудий противника
В 18 часов 22 июня начали выдвижение по направлению на Радехов — Лопатин главные силы 15-го МК. Задача была им поставлена в высшей степени решительно: «уничтожить сокальскую группу противника, не допустив отхода ее на западный берег реки Буг» (т.е. в это время советское командование было обеспокоено тем, как бы не дать агрессору убежать назад, на сопредельную территорию).
Этот приказ был выполнен следующим образом: «— 19-й танковый полк 10-й тд, шедший по бездорожью и по заболоченным участкам, застрял в болоте в районе Копты, Олеско (примерно 15 км от места начала марша) и на указанный рубеж к сроку не вышел...»;
— 20-й танковый и 10-й мотострелковый полки 10-й тд только к 15 часам 23 июня 1941 г. вышли к Радехову (55 км по прямой от района предвоенной дислокации 10-й тд в г. Золочев). Артиллерийский полк дивизии «к этому времени еще находился в пути следования...»;
— «37-я тд, имевшая задачу к 18 часам сосредоточиться в районе Оплуцко в готовности к удару в направлении на Лопатин (общая протяженность маршрута 65 км по прямой от г. Кременца. — М.С.) в 14.00 23 июня 41 г. получила от прибывшего командира 15-го мехкорпуса генерал-майора Карпезо задачу уничтожить танки противника в районе Адамы... Впоследствии оказалось, что танков противника в районе Адамы не было... Повернув дивизию на Адамы и не найдя там танков противника, командир 37-й тд продолжал после этого выполнение задачи по сосредоточению дивизии в район Оплуцко, но с опозданием на 5—6 часов...»
Пока части 10-й и 37-й танковых дивизий блуждали по лесам и болотам, 11 -я танковая дивизия вермахта встретилась в 5 часов 15 минут 23 июня на окраине Радехова с тем самым передовым отрядом 10-й тд, который занял Радехов вечером 22 июня. Завязался ожесточенный неравный бой, в котором немецкой дивизии противостоял не 15-й мехкорпус, и не одна из его дивизий, а только два батальона. «Передовой отряд удерживал занимаемый им рубеж до 13 часов 30 минут и, израсходовав боеприпасы, отошел на рубеж Майдан Старый. Результаты боя: уничтожено 20 танков противника, 16 противотанковых орудий и до взвода пехоты. Потеряно: танков БТ — 20 штук, Т-34 — 6 штук, убитыми 7 человек, ранено 11 человек...»
Наконец, в три часа дня к месту боя подошли два полка 10-й танковой дивизии. «Атака мотострелкового и 20-го танкового полков 10-й танковой дивизии без поддержки артиллерии, при наличии явно превосходящих сил противника, расположенных на выгодном рубеже, была неуспешной, и Радехов остался за противником. Подбито 5 танков противника и 12 противотанковых орудий...»
Этот странный бой 23 июня, в ходе которого советские танкисты вынуждены были царапать броню вражеских танков осколочными снарядами, оказался единственным крупным танковым сражением на Радеховском направлении. После этого каждая сторона занялась своим делом.
Немцы, почувствовав усиливающееся давление на южный фланг 1-й ТГр, ушли от Радехова на Берестечко (где уже вечером 23 июня они захватили важнейшие переправы через реку Стырь), а от Берестечка — по шоссе на Дубно. Не встречая серьезного сопротивления, 11-я танковая дивизия захватила мосты на реке Икве и вечером 25 июня заняла Дубно — крупный узел шоссейных дорог, связывающих Луцк, Ровно, Львов и Тернополь.
Вслед за этим, 24 июня в обозначившийся прорыв была введена еще одна танковая дивизия 1-й ТГр (16-я тд), которая к исходу дня 25 июня передовыми частями вышла на шоссе Дубно — Тернополь в районе г. Кременец (130 км к востоку от госграницы).