22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война
Шрифт:
«При чем тут колесные машины?» — спросит иной нетерпеливый читатель. Не будем спешить. Будем считать, сравнивать и думать.
Суммарное число застрявших и сломавшихся грузовиков не превысило и 10% от общего количества. Что же это за такие сверхнадежные и высокопроходимые машины? Отвечаем — 503 «ГАЗ-АА» и 297 «ЗИС-5».
Уважаемый читатель, вы знаете, что это такое — «полуторка» «ГАЗ-АА»? Нет, вы этого не знаете. Передний мост на одной рессоре, да и та поперек рамы, задний мост висит на двух обрубках — полурессорах, карданный вал без кардана, карбюратор без воздушного фильтра (просто дырка и все, как в пылесосе). На бешеной скорости в 40 км/час
И вот такие машины почти без поломок прошли, как минимум, 500 км (в отчете названа цифра аж в 3000 км) от границы до Днепра — а танки на том же маршруте все переломались и застряли в болотах? Как это можно совместить? Неужели убогая «полуторка» обладала надежностью, проходимостью и защищенностью от атак с воздуха большей, нежели бронированные гусеничные машины, часть которых (БТ-7, Т-34) по всем показателям подвижности могли считаться лучшими танками мира?
«Ну вот, опять — выкопал цифирьку, прицепился к ней и раздул отдельный частный случай в целую теорию». Так, наверное, скажет иной читатель. Критика признана справедливой. Давайте посмотрим и на обобщенную картину. Для чего снова обратимся к официальнейшему источнику — многократно цитированной монографии российского Генштаба «Гриф секретности снят».
Составители этого труда поработали на совесть. На четырнадцати страницах перечислены потери вооружений и боевой техники по годам войны. Танки — отдельно, пушки — отдельно, гаубицы 122-мм отдельно от гаубиц 152-мм и т.д. Причем потери выражены не только в абсолютных цифрах, но и в процентах от «ресурса», т.е. совокупного количества техники, имевшейся в войсках на начало периода и поступившей из промышленности (по ленд-лизу, из ремонта).
Так вот, во втором полугодии 1941 г. проценты потерь чудовищно велики. 73% танков, 70% противотанковых пушек, 60% гаубиц, 65% ручных пулеметов, 61% минометов... Хотя, казалось бы, что может сломаться в миномете? Труба — она и есть труба... На этом фоне «лучом света в темном царстве» смотрятся цифры потерь автомобилей — только 33,3% за шесть месяцев 1941 г.
Чудеса! Примитивные «полуторки» и «ЗИСы» оказались в два раза надежнее и долговечнее миномета? Фанерные кабинки оказались прочнее танковых бронекорпусов? И бензин нашелся?
Автомобиль — это ведь не лошадь, и уж тем более не красноармеец, сколько ни «дави на сознательность», а без горючего он и с места не сдвинется...
Ответ очевиден, хотя и очень неприличен: для деморализованной, охваченной паникой толпы танки и пушки, пулеметы-минометы являются обузой. Мало того, что танки ползут медленно, они самим фактом своего наличия заставляют воевать. Вот поэтому от них и поспешили избавиться. А грузовичок — даже самый малосильный — сберегли. Он лучше подходит для того, чтобы на нем «перебазироваться» в глубокий тыл, да еще и фикус с собой прихватить. Именно в этом, в «человеческом факторе», а вовсе не в «плохой закалке зубьев шестерен» видит автор главную причину массового падежа танков Красной Армии летом 1941 года.
Четверг, 26 июня
Именно в этот день, в 9 часов утра в соответствии с новым решением командования Юго-Западного фронта и должен был начаться контрудар четырех мехкорпусов фронта по прорвавшейся к Дубно танковой группировке противника.
Прежде чем приступить к подробному описанию хода и результата этой операции, постараемся как можно точнее представить итоги четырехдневного развертывания советских войск, их дислокацию, а также состав и расположение сил противника.
Никакой линии фронта, в прямом смысле этого слова, на Западной Украине в тот день не существовало. Были отдельные районы боевых действий, отдельные рубежи обороны не потерявших еще боеспособность частей 5-й и 6-й армий, а также дороги и мосты, по которым (часто вперемешку друг с другом) двигались механизированные колонны танковых дивизий вермахта и Красной Армии.
В целом ситуация на северном фланге Ю-3. ф. сложилась следующим образом. На правом фланге 5-й армии генерала Потапова, в лесисто-болотистом районе украинского Полесья, немецкая пехота медленно продвигалась в направлении Ковеля. В полосе обороны 6-й армии генерала Музыченко немецкая пехота оттеснила советские войска на 40—50 км от границы, на рубеж городов Яворов и Жолкев (Нестеров).
На направлении главного удара, в узком 50-километровом «коридоре» на стыке 5-й и 6-й армий, наступали два танковых корпуса противника: 3-й тк в составе 14-й и 13-й танковых и 25-й моторизованной дивизии и 48-й тк в составе 11-й и 16-й танковых и 16-й моторизованной дивизии. Они двигались по двум практически параллельным маршрутам: 3-й тк вдоль шоссе Устилуг — Луцк — Ровно, а 48-й тк — по направлению Сокаль — Берестечко — Дубне К исходу дня 25 июня немецкие танковые колонны растянулись на десятки километров, так что указать какое-то точное местонахождение каждой из вышеперечисленных дивизий практически невозможно.
Наибольшего продвижения добился 48-й тк: наступающая в первом эшелоне 11-я тд, заняв главными силами Дубно, передовыми отрядами уже наступала на Мизоч — Острог, дивизии второго эшелона корпуса (16-я танковая и 16-я моторизованная) растянулись на 50 км вдоль дороги Берестечко — Козин — Кременец.
3-й тк вермахта, встретивший на Луцком шоссе в первые дни войны упорное сопротивление советских войск, ценой больших потерь занял 25 июня Луцк, но с ходу продвинуться дальше на Ровно не смог. Тогда немецкое командование решило несколько «перестроить ряды»: 14-я тд и 25-я мд начали с боями прорываться на северо-восток, к реке Горынь в районе Цумань — Клевань — Деражно, а 13-я тд ушла на юг к Дубно, вероятно с целью выхода на шоссе Дубно — Ровно.
Таким образом, три из четырех немецких танковых дивизий (13, 11, 16-я) оказались утром 26 июня сосредоточены в окрестностях города Дубно.
К началу боевых действий в составе этих трех дивизий числилось всего 438 танков, в том числе 139 PZ-III с 50-мм пушкой и 60 PZ-IV. Вот и все силы противника, которые теоретически могли бы принять участие в «крупнейшем танковом сражении у Дубно». На самом деле с учетом потерь, понесенных немцами за четыре дня наступления, боеготовых танков у них должно было оставаться еще меньше.
Что же касается еще одной танковой дивизии, входившей в состав 1-й ТГр вермахта, то она (9-я тд), находясь в резерве командующего группы, к этому времени не перешла еще советскую границу — причем по очень простой причине. 26 июня Гальдер делает в своем дневнике следующую запись:
«...находящийся еще в резерве танковый корпус фон Виттерсгейма нельзя двинуть на фронт вследствие крайне плохих дорог, которые и без того перегружены обозом и не могут быть использованы для переброски танков...» [12]