22 шага против времени
Шрифт:
Варя печально покачала головой.
– Большие долги? – поинтересовался Шурка.
Девчушка опять кивнула.
– В карты проигрался? – предположил Лера.
– Да что вы, – отмахнулась Варя. – Барин наш военный, из отставных. Занял в банке преогромную сумму и выкупил у старой графини имение со всеми деревнями. Теперь вот семейство наше распродаст и проценты уплатит.
Вспомнив о семье, Варя всхлипнула.
– Не плачь, – взялся успокаивать её Шурка. – Мы тебе поможем.
– Да чем же вы мне поможете? – ещё горше заплакала девушка. – Сами, почитай, из простолюдинов.
Услышав это, Шурка гордо задрал подбородок.
– Честь имею представиться, –
Лера не заставил себя ждать и, выступив вперёд, склонил голову, как истинный аристократ: – Граф Леркендорф!
– Какие же вы баре? – с упреком оглядела их Варя. – У тебя, сударь, – показала она на Шурку, – кафтан на локтях вот-вот протрётся. А у тебя, – показала на Лерины кроссовки, – того и гляди, лапти развалятся.
– Всё равно, – настаивал Шурка, – мы тебе поможем.
Варя, которой неизвестный мальчик в странном одеянии поначалу тоже понравился, тут вовсе расстроилась.
– Смотри, какой ты обманщик, – сказала она сердито, – не успел познакомиться, а уж играешь со мною. Поди, сударь, прочь от меня!
– Не веришь? – глядя, как она мило сердится, заулыбался Шурка.
– Смотри, – шепнул он заговорщицки и обернулся вокруг своей оси.
В крайнем изумлении Варя схватилась ладонями за щеки.
– Батюшки светы! – только и сказала она.
Перед ней стоял всё тот же незнакомый мальчик, но какой! На нём сидел, словно влитый, мягкий кафтан [3] из красного бархата, затянутый в талии шарфом. Такого же кроя панталоны [4] были подвязаны чуть ниже колен золотистыми завязками, ниже шли чулки в чёрно-белую полоску. На ногах обновлённого Шурки блистали широкими пряжками туфли, а под мышкой был зажат длинный хлыст с тонкой кисточкой на конце. На голове Захарьева красовался белый напудренный парик. Треугольную шляпу он держал в картинно отставленной руке.
3
Кафтан – старинная мужская долгополая верхняя одежда.
4
Панталоны – короткие узкие штаны.
– Шурка у нас настоящий волшебник, – пояснил Лера.
Тот между тем прищурился, окидывая Леру взглядом от кроссовок до стоящих дыбом вихров.
– Ну-ка, крутанись, – попросил.
Стопочкин обернулся через левое плечо и превратился в такого же лощёного господинчика. Только одет он был в фиолетовый с отливом фрак и цилиндр. Ноги его облегали высоченные мягкие сапоги, которые охватывали и колени, и половину бёдер.
Варя в испуге попятилась, но тут Шурка дотронулся хлыстом до её домотканого сарафана, и он вдруг стал изящным шёлковым платьем.
– Боже мой! – всплеснула руками Варя. – Вы и вправду чаровник!
– А теперь, сударыня, – подставил ей согнутую в локте руку Шурка, – проводите нас к вашему барину, а заодно расскажите нам с графом Леркендорфом, что тут у вас происходит.
Варя нерешительно взяла Шурку под руку, а потом и Леру, который уже подхватил лукошко с ягодой. Неспешным шагом троица двинулись по саду. Но не туда, где пел печальный хор, а обратно, откуда мальчишки только-только пришли.
– О чём
– В деревне, значит, – уточнил Лера.
– Нет, в сельце, – упрямо мотнула головой девушка. – Церкви у нас своей нет, вот и сельцо. А к Богу на поклон да детей малых крестить ходим в господскую церковь, что в усадьбе. Так исстари повелось. Ихний батюшка позволяет.
– Сельцо ваше, наверное, маленькое? – догадался Шурка.
– Невеликое, – подтвердила Варя. – Семь дворов, покудова семью нашу не распродали.
Вспомнив о своём горе, девушка вновь всплакнула.
– Да брось ты, – подбодрил её Шурка. – Неужели нельзя взять и уйти от вашего барина?
– А чего ж нельзя, – утёрла слезу Варя, – можно. Но ежели поймают, то непременно выпорют нещадно и на стул посадят.
– На какой стул? – не понял Шурка.
– Обычный стул. Да токмо [5] на шею виновному надевают широченный ошейник из кованого железа. Запирают на замок, а ключ у самого барина хранится. К ошейнику железная цепь приделана. Длиной не более двух аршин.
– Сколько это по-нашему? – посмотрел на друга Лера.
– Почти полтора метра, – подсказал всезнающий Шурка. – В одном аршине семьдесят один сантиметр и двенадцать миллиметров.
5
Токмо (устаревшее) – только.
– Сразу видно – чужеземцы, – усмехнулась Варя. – Аршина не ведаете.
– И ничего не чужеземцы, – обиделся Лера. – Просто из другого времени.
– Из откуда? – не поняла девушка.
– Да кого ты слушаешь, – отвлёк её Шурка. – Рассказывай дальше – очень интересно.
Девчушка наморщила лоб, припоминая, на чём прервалась.
– Ага, – вспомнила она, – с другого конца цепь держит здоровущий деревянный обрубок. Такой с места не сдвинешь. А вверху ошейника спицы железные торчат, чтобы нельзя было головы наклонить. Вот так и сиди день-деньской неподвижно. Нынешней [6] весной у нас дворовая девка Серафима сбежала. Поймана была и посажена на стул. Цельный месяц маялась. Токмо на ночь подкладывали ей под задние спицы ошейника подушку, чтоб она, сердешная, сидя могла заснуть.
6
Нынешней – сегодняшней, от ныне – сегодня.
– Ничего себе у вас помещик, – возмутился Шурка, – изверг какой-то!
– Да наш-то ещё ничего, – не согласилась крепостная девушка. – Есть и похуже.
– А давай мы тебя вроде как украдём, – предложил Лера. – Вдруг что, ты ни при чём – это мы виноваты.
– Красть – великий грех, – совершенно серьёзно посмотрела на него Варя. – Красть нельзя, ни-ни! Это наипервейшее зло.
– Тогда тебя надо просто выкупить.
– И это никак не годится. Не могу я свою семью бросить.
– Так мы и тебя, и твою семью выкупим.
– Нас-то, вместе с батюшкой и матушкой, четырнадцать душ. Где ж вы такие деньжищи отыщете, хоть и чародеи? – покачала головой девушка. – Это никак не меньше тыщи рублёв.
– А, что на тысячу рублей можно купить? – заинтересовался Лера.
– Положим, оброк выплатить на 200 лет вперёд. Или купить 333 четверти ржаной муки. Или 500 четвертей овса. Или 250 фунтов чая. Или более 18 тысяч аршин холста.
– Про аршин я уже знаю, – снова посмотрел на Шурку Лера, – а четверть и фунт что обозначают?