220 вольт
Шрифт:
– Ну, пока успел обзавестись только пижамой и тапочками, да и те казенные.
– Так, а жить тебе есть где? – внезапно озаботился завхоз.
– Ну, койку в палате выделили вроде…
– Ну что за крохоборы! У нас же есть свободные койки! – взмахнул руками Михаил.
– Да ладно, общежитие тоже обещали, но потом, когда милиция документы справит, и я покажу себя, – попытался я выгородить главврача.
– Да при чем тут общежитие! – развернувшись, потащил он меня за собой. – У нас есть свои койко-места для работников. Ну, для истопника, когда
Скажу честно, путь я не запомнил совершенно. Вот брось меня, и я так и помру без помощи посреди какого-то очередного отделения. Мне с гордостью сообщили, что у нас тут целый больничный городок аж из шести корпусов, котельной и даже своей станцией скорого вспомоществования. В ответ я мог только выражать свое восхищение угумками и прочими междометиями.
Наконец меня привели на какой-то склад. Мягкий запах пыли и полки, на которых ровными стопками лежало что-то из ткани, позволил моей дедукции предположить, что это вещевой. Но нафига он больнице?
– Так во время войны многих раненых привозили в окончательно испорченном обмундировании. А назад необходимо было отправлять в исправном. Поэтому был организован склад. Он уже не нужен, но пока места хватает, вот и не вспоминают особо про него.
Михаил мне быстро организовал кальсоны, китель, бриджи и сапоги с портянками. Если с бриджами у меня проблем не возникло, то перед портянками я спасовал.
– Михаил, кажется, мы совместно нашли еще одну область, где я потерял память, – сообщил я ему.
– Да как же так, портянку намотать – раз плюнуть, – он сел на скамеечку, скинул сапог и как-то шустро намотал портянку назад.
Я попробовал повторить. Естественно, что у дитя 21-го века ничего не получилось. Посмотрев на мои попытки, завхоз скривился и, попросив подождать, опять скрылся в глубине склада. Вскоре он мне принес вполне себе привычные мне брюки, носки и черные ботинки.
– Мореманские иль генеральские, вон какой шовчик, – похвастался он, развернув брюки передо мной.
– Да не, у генеральских же лампасы по бокам, – усомнился я.
– Ну, когда как… Ладно, с носками-то управишься, аль тоже память потерял?
С носками я управился, а вот с брюками и ботинками произошел небольшой конфуз: глазомер Михаила дал сбой, и они мне были откровенно малы. Чтобы не мотаться туда-сюда, я предложил отнести сапоги и бриджи на положенное место и осуществлять примерку прямо на месте хранения. Немного попетляв между полок, мы подобрали мне и штаны побольше и ботинки нужного размера. Правда, ботинки оказались не черными, а коричневыми, но лично мне было пофиг.
– Ну конечно, полное безобразие в форме одежды, – оглядел меня Михаил, – но командир тут я, поэтому взысканий не последует.
Следующим шагом мне показали уже второе место жительства за сегодня. «Подвал поликлиники, его все знают» – сообщили мне адрес. Положив
Внезапно в животе у меня забурчало.
– О! А это правильное и своевременное предложение, – услышал позывы моего живота Михаил. – Пошли поедим, что нам пошлет Серафимовна, а то я тоже немного голоден.
Серафимовна, вернее Пелагея Серафимовна, оказалась заведующей пищеблоком больницы. Как и положено труженицам котла и поварешки, она оказалась круглолицей и огромной в обхвате. Грациозно выплыв к нам на призыв Михаила, она начала осматривать меня с ног до головы. Возникло ощущение, что сейчас прикидывают, как мою тушку разделывать на всякие там лопатки и ростбифы.
– Что-то больно худой вы для специялиста, – внезапно басом произнесла она.
– Ну, я болел, а сегодня только чай с пряниками у Василий Васильевича достался, – пожалился я.
– Ну, тогда постой здесь, я сейчас распоряжусь, – ответствовала она и пошла куда-то в глубь кухни, скрывшись за кучей плит и стоящими на них кастрюлями.
Ответа от меня явно не ожидалось, поэтому я кивнул и решил немного осмотреться. Никаких подносов или там стоек раздачи не было. Просто один столик, возле которого стояли большие кастрюли. С другой стороны кухни стоял десяток таких же столов с расставленными вокруг стульями. Подняв взгляд, я обнаружил пару неработающих лампочек. Мысленно поставил галочку исправить этот беспорядок первым. Ибо столовая, как и бухгалтерия – первейшие места для обеспечения жизнедеятельности любого трудового организма. А свой трудовой организм я собирался холить и лелеять.
– Здрасти, а это вы наш новый сотрудник? – я обернулся. Около баков стояла невысокая улыбающаяся девчушка в немного запачканном халате. – Ну, вы еще без памяти остались, да?
Офигеть, как быстро работает сарафанное радио… И какая непосредственность и прямота в общении.
– Вы совершенно правы, это я. Позвольте представиться… – меня что-то потащило на благородный тон.
– Ой, я знаю, вы Слава! А меня Зиной зовут, очень приятно, – даже не дав ответить, пичуга быстренько начала доставать из стопки тарелки и наполнять их из разных баков.
Зина оказалась балаболкой-пулеметчицей. Пока мы с Михаилом получали какой-то суп с лапшой, классическую пюрешку с котлеткой и чай, она успела и пожалеть меня, и рассказать, что прошлый электрик им что-то уронил в кастрюлю, и им пришлось все содержимое вылить, за что Пелагея Серафимовна очень его ругала. Затем я узнал про хорошую погоду и то, что какая-то Ефросинья урвала отрез, но на платье его не хватит. Попытавшись что-то сказать в ответ, я потерпел тотальную неудачу. Ей абсолютно не нужны были наши ответы и вопросы, она была полностью самодостаточной. Наконец, пожелав нам приятного аппетита, она подхватила какую-то кастрюлю и умчалась с ней в глубь кухни.