23 минуты мая
Шрифт:
Закусываю зубами кулак, чтобы не завыть. За что мне это? Я родилась в аду, сбежала, но эти твари упорно тянут меня обратно, манипулируя моим мальчиком. Зачем? Потому что у старого выродка на меня стоит?
Я просто так не сдамся. Пока мой сын не окажется в безопасности, я буду бороться. Костьми лягу, но Максима отсюда вытащу. А со мной… будь, что будет. Влад хороший человек, и я уверена, станет отличным папой. Он позаботится о нашем малыше.
Продвигаюсь вперед и голоса становятся отчетливее, но они говорят слишком тихо. Опускаюсь на колени и осторожно
— …долго, — женщина говорит так тихо, что я различаю только последнее слово.
— Вера, врач сказал, это обычное снотворное. Скоро она проснется, — успокаивает ее мужчина в кресле.
Его голос громче и кажется смутно знакомым, но возможно из-за препарата я что-то путаю. И кто такая Вера?
— Вера Васильевна, пожалуйста, присядьте. Я и так весь на нервах, а от вашей беготни сильнее схожу с ума.
Влад? Боже, не может быть.
От безумной догадки я кубарем скатываюсь вниз и застываю в дверях. Если это сон, то он одновременно самый прекрасный и самый жестокий, потому что, проснувшись я не смогу оправиться от жестокой реальности.
Мама отмирает первой и бросается ко мне со слезами на глазах. Крепко стискивает в объятиях:
— Милая моя, как ты?
— Я в порядке, мам. Правда. Где Максим?
Рыдаем с ней, будто платину прорвало. Только в этот раз от радости.
— Вера Васильевна, разрешите Танюшке присесть, — говорит Влад. — Малышка, Максим играет на улице. С ним все хорошо.
— Влад, я же просила без отчества, — отчитывает учительским тоном, — просто Вера.
Выскальзываю из объятий мамы и буквально падаю в руки Влада. Он усаживает мена на диван, гладит по волосам, целует в макушку.
Поднимаю мокрое от слез лицо, вцепившись мертвой хваткой в футболку Влада.
— Спасибо, любимый, что нашел нас.
От моих слов в серых глазах вспыхивает радость, а затем разливается нежность. И я чувствую облегчение, что не вижу в них равнодушия или страха. Не каждый мужчина готов принять женщину с таким прошлым. Никто не дает гарантии, что оно не настигнет нас снова.
И пусть это пока не три заветных слова, но первый шаг.
— Конечно нашел и больше не отпущу, — Влад оставляет легкий поцелуй на моих губах и снова прижимает к своей груди. — Кстати, Танюш, ты только не ругайся, но я рассказал Максиму, что я его папа.
— Не буду я ругаться, — расплываюсь в широкой улыбке. — Наоборот рада, что ты избавил меня от этого разговора. Я всю голову сломала, подбирая слова.
Неожиданно с боку раздается покашливание, и я вспоминаю, что мы здесь не одни.
— Ой, здравствуйте, Александр Петрович, — стираю с лица слезы.
— Нет уж, Танечка, никаких больше Петровичей, — хитро прищуривается. — Ты как женщина моего племянника теперь обязана называть меня Сашей.
Смущаюсь от нового статуса, но ничего не имею против. Только бросаю вопросительный взгляд на Влада. Он подмигивает и притягивает меня за талию ближе к себе,
— Я хочу к Максиму, — говорю я.
— Сначала нужно поменять повязки, — мама садится на диван рядом со мной и ставит коробку с медикаментами на пол, — потом я его позову и покормлю вас.
На слова о еде желудок издает утробный рык, и я смущенно улыбаюсь. Не помню, когда ела последний раз.
— А сколько я проспала?
— Часов десять, — отвечает Влад, — мы перехватили тебя уже по прилету. Олег настаивал на том, что вас в любом случае будут переправлять сначала в Сургут, а уже потом другим транспортом. Я очень не хотел лететь, надеялся, найти вас в Москве. Несколько часов я с группой захвата ждал в аэропорту. Чуть сердце не остановилось, когда тебя увидел.
Мама снимает бинты и обрабатывает царапины. Шиплю от неприятных ощущений, и мама как в детстве дует на ранки.
— А Максим был со мной?
— Он летел тем же самолетом, но Сомов вывел его раньше. А потом тебя вывезли на инвалидной коляске.
— Выдали меня за больную?
— Да сказали, что парализована и боишься летать, поэтому переборщила со снотворным.
— Что будет с сектантами?
— Котов над этим работает. Когда будут новости, я расскажу. Пойдем лучше к Максиму. Он все время о тебе спрашивал, еле уговорил его поиграть.
— Да, он немного упертый. И это точно не в меня, — смеюсь и сразу морщусь, потому что мама начинает бинтовать.
***
Весь день я и Влад проводим в играх с Максимом. Правда, в основном я сижу под яблоней или на скамье, потому что ходить больно, а сын слишком подвижен для медленной прогулки.
Я так рада, что он не пострадал. Сомов обманул Максима, сказав, что я заболела и жду его у бабушки. Сын сомневался, не хотел с ним идти, но страх за меня победил. Слава Богу к этому моменту, мы с Владом во многом разобрались и не пришлось долго его убеждать в отцовстве и уговаривать помочь.
Сердце распирает от счастья, когда я наблюдаю за играми Влада и Максима. Папы и сына. Даже неудивительно как быстро они нашли общий язык. Мой малыш очень общительный и всегда тянулся к мужчинам: сначала к дедушке, потом к Диме, сейчас к отцу. А Влад искренне интересуется всем, что делает Максим, слушает его, что-то объясняет.
— Все в дом, — разносится над садом голос мамы, — скоро ужинать.
Отправляю моих мужчин умываться, а сама хромаю на кухню помочь. Мама усаживает меня за стол и просит нарезать овощи и зелень.
— Мам, а бабушка с дедушкой придут?
Выйдя на улицу, я сразу поняла, что оказалась в родном поселке.
— Завтра на обед. Мы не знали, как ты будешь себя чувствовать.
— А кто тебе сказал, что я здесь? И кстати чей это дом?
— Влад, позвонил, когда тебя уже спасли. Мы поговорили и решили, что лучше спрятать вас здесь и не пугать лишний раз деда с бабушкой. А этот дом построил Саша, на месте старого.
— Постой, — откладываю нож и буравлю мамину спину ошарашенным взглядом, — Александр Петрович — тот самый Саша? Твоя первая любовь?