23
Шрифт:
В этот момент зазвонил мой мобильный. Я посмотрел на экран телефона: «Номер не определен». Может, милиция разыскивает?
— Да.
— Э-э-э… Витя? — на том конце явно не ожидали, что я отвечу.
— Да. Кто это?
— Макс. Максим Федченко, брат Сани. Помнишь такого?
— Конечно, Макс. Рад тебя слышать, — я говорил тихо, все-таки в доме была Федченко, — Как твоя учеба?
— Э-э-э… Нормально. А ты где?
— А я сейчас в городе. А ты где?
— И я тоже. Давай встретимся.
— Отличное предложение, Макс.
— Может, прямо сейчас встретимся? Я тебе все проблемы помогу решить.
— Нет, Макс, прямо сейчас не получится. Мне нельзя показываться днем на улице, давай ближе к полночи.
— Э-э-э… Хорошо. А где?
— Где? — я задумался, встречу необходимо было назначить как можно дальше от кладбища, чтобы эти твари подольше держались от меня на расстоянии. — Давай возле «Блудного сына».
— Э-э-э… Это возле…
— Это возле автовокзала, кабак такой. В полночь там. Может, я немного опоздаю, но ты меня обязательно жди.
— Договорились. А может, все-таки раньше? Я могу подойти, куда ты скажешь.
— Нет, Макс, раньше у меня не получается. В полночь возле «Блудного сына».
— Как скажешь, парниша. Ну, тогда до встречи?
— До встречи, Макс, — и я отключил телефон. Парниша, блядь! Обухова даже могила не исправляет.
Через час я сидел на обочине дороги за мостом. Из летней кухни Федченко я украл лопату, фонарь и маленький пластмассовый будильник. Он показывал 22.13.
В полукилометре от меня начиналось кладбище городка Г. От одной только мысли, что мне предстояло ночью идти на кладбище, бросало в дрожь. О том, что мне нужно будет там раскапывать могилу, я просто старался не думать. А кто-то сейчас купается в теплом море. Кто-то веселится в дискоклубе. Кто-то смотрит кино. Я прижался к Аделаиде поближе. Зато я не один.
Глава 54
22 апреля. Суббота. Ночь
А что, собственно, за праздник такой, Пасха? Я медленно шел по шоссе ведущему к кладбищу, опираясь на лопату, как на посох.
Полчаса назад у меня произошел небольшой эксцесс — Аделаида напрочь отказывалась идти со мной на могилы. Для меня это оказалось неприятным сюрпризом, я уже успел привыкнуть к собаке, и ее присутствие вселяло в меня толику уверенности. Теперь же мне с трудом удавалось упрашивать собаку идти за собой. Через каждые двадцать метров я останавливался и поворачивался к Аделаиде, которая все больше отставала. Мне приходилось со всевозможными ухищрениями (в основном используя слова «лапа» и «цюп-цюп-цюп») подзывать собаку к себе. При этом, чем ближе мы приближались к кладбищу, тем сложнее было увлекать собаку за собой. Аделаида, понурившись, нехотя шла за мной, но было видно, что долго подобный героизм с ее стороны не продлится. Постепенно я стал морально готовиться к тому, что кладбище мне придется посетить
Так что я все-таки знаю о Пасхе? В первую очередь в голову приходили крашеные яйца и собственно сама пасха. Так, а что еще? На Пасху воскрес Иисус Христос. Хорошо, еще что я знаю об этом празднике? Но тут же выяснилось, что на этом мои знания о Пасхе исчерпываются. В любом случае ключевым понятием в этом празднике является факт воскрешения. С 9 апреля мне попадаются знаки, непосредственно указывающие на 23 апреля, то есть день Пасхи. Но непонятно следующее — время «Ч» считать следует с 23 или до 23 апреля? Это весьма принципиально. Или у меня в запасе остается двое суток, или все-таки менее чем через час пойдет отсчет последних двадцати четырех часов?
Дорога пошла вверх, и с левой ее стороны стал круто подниматься холм. Начиналось кладбище. Целесообразнее было бы пойти по тропинке вдоль кладбищенского забора, чтобы не попасться на глаза редко проезжающим машинам (у меня все же лопата в руке была, а не пакет с макаронами), но я продолжил идти по шоссе, чтобы зайти на кладбище в центральные ворота.
При виде первых могил Аделаида стала скулить и идти за мною еще медленней. Впрочем, я ее понимал. Кто я ей такой? Хозяин? Я эту собаку еще ни разу в жизни не покормил, а она уже успела спасти мне жизнь. Обижаться на нее у меня не было никаких оснований.
В этот момент зазвонил мобильный телефон, Аделаида взвизгнула и побежала обратно к мосту, оставив меня одного.
Достав телефон, и даже не посмотрев на номер, раздраженным голосом я проговорил: — Да.
— Алло, я, наверное, ошибся, — в трубке я услышал мужской голос, манерой разговора смахивающий на педераста.
— Мне тоже так кажется.
— Вы не Игорь?
— Мы же решили, что вы ошиблись номером.
— Да, я уже забыл. Значит, вы не Игорь. А жаль, я бы с ним поговорил.
— Конечно, поговорили бы, чем еще заниматься, как не с Игорями в полночь говорить? — я бурчал, но где-то в глубине был даже доволен, что говорю с кем-то живым, наблюдая за все разрастающимся кладбищем слева на холме.
— О, вы иронизируете! Очень похвально! Я, наверное, вас разбудил?
— Ну что вы, какое «разбудил»? Я иду с лопатой на кладбище раскапывать могилу. Так что совсем не разбудили.
— Ой, молодой человек! Мне решительно нравится ваше чувство юмора. Вы занимательный собеседник…
— Не думаю, впрочем, это на любителя. А зачем вам Игорь нужен?
— Это мой сын. Он меня стесняется и почти никогда мне не звонит. А я очень часто по нему скучаю. Видимо, я был плохим отцом.
— Не знаю. Я со своим папой тоже не общаюсь. Тут два варианта, или вы плохой отец, или ваш сын говно.
— Наверное, все же первое. Но в канун такого большого праздника очень хотелось бы услышать его голос.
— Большой праздник — это Пасха?
— Да, именно. Или у вас в ближайшее время намечается еще какой-то большой праздник?