23
Шрифт:
— Куда мы идем? — задал я вопрос, так как стал совершенно теряться на местности.
— Не знаю.
— Угу. Замечательно. — Мы продолжили молча брести дальше.
Солнце уже зашло, постепенно стало смеркаться. Мы сидели на лавочке в глубине Голосиевского парка. Я только что пересчитал оставшиеся деньги — всего 194 гривны — и принялся рассматривать подаренные мне Мишей часы (которые, кстати, показывали 19.04). Вера сидела рядом, низко опустив голову и уставившись в одну точку.
Разница между мной и ею
— О чем ты думаешь? — Вера впервые за все это время нарушила молчание первой.
— Где мы будем ночевать, — хотя на самом деле я думал, чего бы перекусить.
— Можем у моей сестры.
— У твоей сестры? Ты думаешь, нас там не найдут?
— Не знаю. Думаю, нет.
— А сестра с кем живет?
— С мужем. Они квартиру снимают, я там тоже собиралась с лета со своим будущим мужем жить, — и Вера опять стала плакать.
— Так ты действительно замуж собираешься?
— В эту субботу… — она говорила сквозь слезы.
— Да ладно… До субботы полно времени. Можно еще развестись успеть.
На Веру моя шутка произвела совершенно противоположный эффект, она стала реветь еще сильнее. Утешать ее у меня не было никакого желания, поэтому я опять стал думать о еде.
Чего-то первого поесть, борщика или супчика с курочкой. И обязательно картошечки с большой отбивной. Так, с деньгами только жопа. Нужно еще на Васильков отложить, плюс до Г. добраться. А когда в Васильков ехать? Лучше все же завтра, на ночь никакого желания нет туда переться. Впрочем, туда вообще никакого желания нет ехать. Хоть ночью, хоть днем…
— Слушай, а ты хочешь в Васильков завтра поехать? — по недоуменному заплаканному взгляду Веры я понял, что она не хочет.
Нет, это плохая идея. Хотя с союзником, пусть и таким ревучим, было бы не так страшно. Ей надо искать маму… Мне тоже.
— Так где твоя сестра живет?
— Возле Академгородка.
— Ну так поехали к ней.
— Они с мужем сейчас не в Столице. Только в четверг приезжают.
— А ключи от квартиры у тебя есть?
— Нет, я вообще без ничего, — и Вера заплакала с новой силой.
— Лап, ну нельзя же столько реветь! — Я тут же вспомнил, сколько раз сам плакал за последние дни, и уже более мягким тоном добавил: — Ничего ведь страшного еще не случилось.
От моего «еще» Вера зарыдала еще надрывистей, а я стал наблюдать за ее колышущейся грудью. Вид подрагивающих сисек тут же вызвал у меня ассоциацию с батонами, и я с новой силой захотел есть.
— Так, давай двигаться отсюда. Нам нужно что-то поесть и решить, где мы будем ночевать. И… слушай! — От моего вскрика девушка даже перестала плакать. — А давай позвоним
— Он у мамы.
Меня это стало уже выводить из себя.
— Так, а мама его, понятное дело, не в Столице живет, а где-то в Кацапетовке?
— Ни в какой не Кацапетовке, а в Куличах.
— О, ну это все меняет. Куличи — это, конечно, не Кацапетовка.
Я стал думать, что делать дальше, уже выкинув из головы Верину квартиру. Может, поехать сейчас в Васильков? Чего время терять…
— …На первом этаже, — перебила мои мысли Вера.
— Что на первом этаже?
— Квартира на первом этаже. Можно через балкон попробовать попасть внутрь.
Отлично, меня еще только за взлом квартир милиция не искала.
— Ну, давай попробуем. Потопали.
Ехать в Академгородок на маршрутке или другом общественном транспорте не позволяли несколько причин: во-первых, я был в розыске, во-вторых, помимо милиции нас активно искали гулу (скорее, меня, но Вере от этого было точно не легче), и в-третьих, моя одежда перебивала с лихвой оба предыдущих пункта. Поэтому прямо в парке мы нашли «грача» (в такси садиться тоже не хотелось, я подозревал, что мои приметы будут вскоре известны милиции) и поехали по названному адресу: бульвар Академика Вернадского, 5. Сегодня восемнадцатое. 18+5=23. Все в порядке.
Частник оказался на редкость разговорчивым и все допытывался, почему «моя девушка» такая заплаканная. Мне пришлось сказать, что мы разводимся и хотим помолчать. Мы так и промолчали всю дорогу. И, видимо, поэтому эта зараза содрал денег на десятку больше, чем я рассчитывал.
Сам дом оказался типичным шестнадцатиэтажным уродливым монстром с оживленным двором, заселенным малолетними наркоманами, праздными девчушками и настырными старушками. Как залезть в квартиру через балкон при таком скопище народа, я себе не представлял. Мы стояли на противоположном конце двора и смотрели на балкон, который чуть ли не касался самой земли, — настоящая удача для любого домушника. Оглядев двор, я увидел в его конце ларек с пластиковыми столиками на улице. Мы направились к столикам, и еще через двадцать минут мне стало несколько легче жить. Я заказал десять горячих сосисок (семь из которых умудрился съесть сам) и два чая в пластиковых стаканчиках. После еды я значительно подобрел и стал меньше придираться к Вере.
— Жених у тебя выше меня?
— Ниже.
— Намного?
— Намного.
— А где ты с ним познакомилась?
— В чате.
— В чате? А по чатам еще и селюки шастают?
— Лесков, иди к черту!
Я немного донимал Веру, но это было даже лучше, по крайней мере, она не плакала и на время забыла про свою похищенную маму.
— Слушай, Вера, мы опять с тобой так и не переспали. Что за непруха-то, а?
— Лесков, иди в пень!
— Хотя, я вот думаю, орально — это ведь тоже секс?