25 рассказов
Шрифт:
Как-то выходят они вдвоём с Верой из цеха:
– Тяжело мне. В документах я – мошенница.
– Перед богом все равны. Молись.
– Но как, если не верю!
– И об этом. И ниспошлёт.
В другой раз она догоняет Веру во дворе.
– Молишься?
– Молюсь. Но ответа нет.
– Будет. Приходи к нам.
Там никто не трясётся. Читают, сидя рядами в бедной, но недавно отремонтированной комнате: «Никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь малым». Поют, убедительно благодарят Бога. Некоторые плачут.
«Господи, дай мне веру!»
Рассвет… Наверное, отворилось, так как впервые уверена: Бог тут. На бумажном пакете угольком: «В город я, обнимаю, ваша Надежда».
Уходит тихо, чтоб не расплескать дарованного. Ей жалко и Клавдию Ивановну, и Мотову, и Ершова. Всех! Весь мир. И говорит она миру и людям: «Желаю вам добра, а добро – это вера».
5. Воробей, который прилетает
– Я могу не проснуться. – Она какое-то время спит только сидя.
…Он пришёл впервые с ребёнком, слуха у которого нет. Потом приходит один, они играют. В четыре руки. Для неё неумелый партнёр. За фортепиано. В остальном – хороший.
Воробей и явился в эти дни.
На деревянной планке форточки (уже в комнате), любит музыкальные игры. Другие ему не интересны, и, как только они начинаются, улетает, не исключено, к воробьихе. Подруга Диана квалифицирует влёты птицы в комнату как скорую гибель кого-то из обитателей квартиры. Квартира коммунальная в центре Москвы у Патриарших. Обитателей хватает. Глухая певица, паренёк непонятной ориентации, не молодая пара без детей. Кто кандидат? Но Диана уточняет: кандидат тот, на окне которого воробей. А они, двое, рады! Будто ведёт свою партию. И на тебе, не ансамбль, – плохая примета.
– А что с твоей женой?
– Она умерла. Не могла дышать. Спала, сидя.
Видимо, ей передалось как-то: и она теперь больная.
– Ты вдовец?
– Ну, да.
– Надеюсь, не чёрный?
– Белый, – трогает ёжик волос.
– И решил дать ребёнку музыкальное образование?
– Теперь нет.
– О… цветы…
– А ты не любишь?
– Кто не любит розы, тот любит мимозы.
– Но они только в марте.
– До марта надо дожить.
– А я-то считаю, – наконец, повезло: ты в моём вкусе.
– Это как?
– Талия тонкая! – сжимает руками.
… – сыграю тебе сонату Скарлатти. Ту, что играла твоя тётя.
– …бабушка.
– Ладно. Я буду твоей бабушкой.
Пьеса льётся. Под чириканье.
– Он тебе загадил окно!
– …от волнения высоких нот, – она адвокат пернатого, начинающий орнитолог.
– Правда, глуповатая фотография? Но на фоне всемирно известной оперы, куда ещё вернусь.
– «Ла
– Да.
– В Италии, в Милане? Я там отдыхал.
– Я солировала с оркестром. У меня видеозапись, могу предъявить. Да и в Интернете крутят. А тут я – богородица, младенца нет. И детей у меня нет.
– …напоминаешь Джульетту Мазину.
– …в роли Кабирии?
– Нет, ты не для такой роли.
– Итак, у моего мальца никаких данных. Кому-то надо на старых иномарках откручивать прикипевшие болты.
– О, какая эрудиция!
– У меня автосервис. Я предприниматель. Мелкий. В данное время как сапожник без сапог. БМВ разобрал на детали.
– Ты что, бывший бандит?
– Нет, я бывший мент, юрист, следователь. Надоели трупы, преступники.
– Ладно, не будем расследовать твою тёмную биографию.
– Она не тёмная. Улетел! И мне пора. Алёшка с Верой Ивановной. Никакой веры ей. Пожилая дама, а говорит неправду. «Уроки готовы!» Проверяю. В компьютерной игре пацан завис! Ладно, вырвусь. В следующий раз на белом «Мерседесе».
Глядит она в окно на древний дом напротив. Дерево из-под стены. Чирикают пернатые. Ни одного на окне. Некто в кожаной куртке идёт переулком к метро.
Села на кровать в подушки: готова ко сну.
Осенью нормально. Но зимой… Катаются на лыжах. Она – неплохо. А он – лыжник. Ему тридцать девять, ей тридцать три. А той двадцать (у неё рекорды). Эти двое в баре. Танцуют. Она легла в номере. Тогда спала лёжа. Но в ту ночь ей впервые трудно дышать.
Явился до двенадцати.
– С этой девкой…
– Не девка. Тут она с мамой.
– Готова быть мачехой?
– Думаю, нет. Уеду завтра.
– А меня бросишь? И вообще… бросаешь?
– Нет. Давай вдвоём?
– Давай.
В электричке говорит: жена стала болеть от его краткой измены.
– Предлагаю быть навек вместе. У тебя ведь не было мужа?
– Я много училась. В музыкальной школе, в консерватории. И вот сольный концерт с оркестром, как выход в огромный мир. Это немало. Пойду за тебя. Буду мачехой для Алёшеньки.
…Буквально улетает! Наверное, решил: прямо с Ярославского вокзала потащит его под венец.
У неё ученики. Одного приводит бабка.
– Вы так больны? У меня никогда нигде не болит.
Она первая набирает его телефон:
– Ну, как лыжные прогулки?
– Где?
– В Сокольниках. Там мы с папой катались.
– И я до спортивной школы. А где твой папа, твои родители?
– На Бронной. В моей родной квартире. Эта комната куплена с гонорара.
– Мои на Нижней Масловке. А я – на Верхней. Мы с малышом. Давай куда-нибудь… В Италию?
– Ладно. Врач говорит, – мне необходима операция.
– На сердце?