26-й час. О чем не говорят по ТВ
Шрифт:
Эти слова одного из главных стратегов иранской политики, признаться, вызвали мое удивление. Ведь смысл создания собственной нефтяной биржи в том и состоит, чтобы продавать свое сырье за свою валюту. В данном же случае получается, что иранцы просто меняют колонизатора. Доллар остается, а к нему еще прибавляются сделки в евро. Иначе говоря, финансовая зависимость Ирана становится еще сильнее.
Доктор Мухаммад Хошчехре, заместитель руководителя комитета по экономике меджлиса ИРИ:
— Ваш вопрос правильный, так как мы преследуем не одну, а много целей. Создание какой-либо биржи рассматривается
— Экономическая логика, наверное, была бы еще и в том, если бы на иранской нефтяной бирже торговля шла бы в иранских риалах. Почему евро?
— Так это первый шаг. И если сможем осуществить это, то в дальнейшем, если наши национальные интересы будут требовать того, чтобы мы перешли к нашей национальной валюте, то непременно перейдем.
Ведущий:
А вот это, если произойдет, будет настоящим ударом для системы американского благополучия. Это прецедент. Торговля нефтью — не за доллары. Этот удар не идет ни в какое сравнение с опасениями насчет иранской ядерной программы и уж тем более насчет помощи террористам. Доллар — вот что для Америки действительно важно. И Иран посягает на его могущество. Значит, ответ обязательно последует.
Мнение прохожего:
— Я и практически вся молодежь Ирана переживаем из-за создавшегося положения. Нас это настораживает. Какова вероятность нападения? Я полагаю, что 50 на 50. Большинство молодежи, я уверен, думает именно так. Когда это может произойти? Не могу точно сказать, но по ощущениям — этим летом.
Ведущий:
И вот тут играет огромную роль та самая харизматичность нового иранского президента. Его способность внушать уверенность согражданам, спокойствие и проникновенность его выступлений дадут фору многим конкурентам. Просто послушайте, как он говорит. Перевод в данном случае совершенно не нужен [6] .
6
Здесь мы без перевода пустили выступление Ахмадинежада на памятном митинге, посвященном годовщине окончания войны с Ираком. Он говорил негромко и тем самым еще больше привлекал к себе внимание зала. Операторы, надо отдать им должное, великолепно снимали происходящее. Крупные планы президента через микшер сменялись общими планами аудитории и макропланами плачущих женщин. Даже меня — циничного телевизионщика — впечатлило.
Ведущий:
Американское руководство обратилось к Конгрессу с просьбой выделить в этом году больше средств для поддержки демократии в Иране. Кондолиза Райс заявила, что эти деньги помогут улучшить качество
Мохаммад Шариатмадари, главный редактор газеты «Кейхан»:
— На самом деле все усилия Америки направлены на то, чтобы изменить нас изнутри. В течение двадцати семи лет Америка делала всяческие усилия, но до сих пор все было безрезультатно. В одно время создали группы антиреволюционеров, такие, как организация народных моджахедов и разные националистические группы. Но ни одна из них не добилась ничего. Основная причина того, что они не смогли ничего сделать, заключается в том, что народ наш обладает религиозными убеждениями и в этих своих убеждениях, а не в каких-то обычных политических взглядах, полностью сплотился с вождем. Это резко отличает нас от других.
— Правильно ли я понимаю, что вы, подводя итоги, все же не допускаете возможности того, что Америка найдет некий идеологический путь раскола Ирана и сделает так, что у вас не будет единства, и вы сами развалитесь?
— Это очень сложно, но она очень этого хочет.
— Возможно ли это?
— Возможно. Здесь можно вступить в академическую дискуссию. Они смогут притянуть к себе некоторых людей, но прорваться в нашу идеологию и изменить ее они не смогут.
Стенд-ап на площади Азади:
— Сегодня никто не может точно сказать, сколько людей проживает в современном Тегеране. По разным оценкам — от 3 до 4 миллионов человек. Поэтому неудивительно, что здесь, на главной площади страны, площади Азади, или площади Свободы, в дни иранских торжеств собирается от 2 до 4 миллионов человек. Это сейчас у меня здесь есть возможность пройти свободно, но будет день, когда здесь яблоку негде будет упасть. Все будет заполнено народом.
Ведущий:
Трудно объяснить, чего больше в такие дни — революционного пафоса (ведь прошло уже 27 лет) или возмущения по поводу непрекращающихся обвинений в стремлении создать собственную ядерную бомбу и в пособничестве террористам или готовности продолжать борьбу за собственную независимость.
В 60-х годах прошлого века имам Хомейни сказал:
«Америка навязала нам нынешнего шаха, который за время своего правления превратил Иран в официальную колонию Соединенных Штатов. Наша страна владеет океаном нефти. У нее есть железо, драгоценные металлы и многое другое… Иран — богатая страна. Но так называемые «друзья человечества» назначили своего агента править нашей страной, чтобы не дать бедным воспользоваться ее богатствами».
Мнение прохожего:
— Я думаю, что Иран хочет активно участвовать в международной политике и отстаивать при этом свою точку зрения. Супердержавы принимают решения в тиши своих кабинетов и привыкли, что эти решения должны быть обязательными для всего мира. Раньше было так. Но мы так не хотим. У нас есть собственное мнение, и это очень не нравится Западу.
Ведущий:
Исламский характер революции в Иране в особенности четко отражен в религиозно-политическом завещании Хомейни, написанном в 983 году. Вот эти слова: