264
Шрифт:
— По этничности они обладатели старых европейских фамилий, белой кожи, капитала в тех банках и многолетней работы на пользу рода Дойтеров.
— Так зачем они помогают вам? — самую малость раздражался Андрей.
— Потому что не считают, что получают соразмерно своему вкладу и есть те, кто будет ценить их работу больше, особенно когда что-то начинает играть в крови, как если находясь десяток лет в другой культуре где-то издалека слышишь родную музыку из детства, напрягаешь слух, а она исчезает и не понятно, реально ли это звучало или тебе показалось.
— А вы жили в другой культуре? — спросил Андрей вспомнив разговор на берегу, где Шари заявил, что любой воин должен считать себя мертвецом, что и разозлило и позабавило самого Андрея, может
— Конечно, мы с Залией обучались с самого детства в землях Дойтеров, потом в Стелларисе и только в двадцать один год, то есть двенадцать лет назад, вернулись сюда. И похожий случай у меня был в Гамбурге, куда мы приехали с начала, в шесть лет, и вот пробыли мы там всего лишь год, но мне казалось что десять как минимум и я тоже услышал родные звуки, а из-за них будто почувствовал вкус родной еды, хотя ей даже не пахло, но это длилось долю секунды.
Шари снова был сама вежливость. А Андрей не знал как после этого откровения перейти к делу, но как мог улыбнулся, кивнул, поднял ладонь, которой как-то очень застенчиво, видимо намекал на то, что ему нужно внимание для другого.
— Но всё же, — начал он немного виновато, — мы имеем самолёты для подавления ПВО, я согласен с планом высадки в Греции, но только если получится подавить их оборону, так же согласен в том, что можно продолжать через Италию, при том же условии. В Греции думаю стоит высадиться, чтобы в с двух направлений атаковать Великую Славию, если там нас действительно не ждут мы сделаем это быстро, далее, подойдя на расстояние с которого сможем поразить их промышленные объекты мы должны сделать это, предварительно уничтожив ПВО там где сможем дотянуться. Далее я предлагаю широким фронтом заходить на земли Дойтеров, где, как только мы потеряем скорость продвижения или вообще остановимся предлагаю отступать, но не стремительно, а оказывая сопротивление и подводить резервы, чтобы сопротивление было как можно более ощутимым для врагов.
Андрей выдохнул и продолжил.
— Далее, на подготовленные позиции мы должны заманить армию Дойтеров на нашу территорию, в гористой местности Турции будет удобно организовать уже наши силы как ПВО, так и сухопутные, я рассчитываю и надеюсь, что как можно больше техники и людей окажутся в нашей ловушке, уничтожив их мы создадим себе коридор для нашей контратаки, с помощью которой мы прорвёмся к границе Стеллариса и разделим страну на два части. Далее нужно обеспечить проход Сакари к Хельсинки одним большим рывком, где он без проблем захватит их штаб управления и по сути отключил всю их атакующую и оборонительную систему. Вот.
Борисов закончил описание своего плана в общих чертах, смотрел главным образом на Шари, по выражению его лица было ясно, что некоторые замечания у него есть.
— Интересный план и большая интеллектуальная работа, — начал правитель Южных Королевств, — но ты говоришь, что нейросеть что-то не учитывает, однако она оперирует всеми известными нам разведданными, а ты оперируешь, во-многом, тем, что тебе кажется. Поэтому план прорыва к Хельсинки отличный, действительно сделаем так, так же сделаем всё по-твоему в операции по захвату Великой Славии и последующего заманивания сил Дойтеров к себе, не вижу тут ничего глупого. Нападение на Италию, всё-таки, состоится, как и планирует нейросеть, а вот их промышленность мы уничтожать не будем, так как наша цель не разрушать мир, а обезопасить себя и найти там людей которые будут работать с нами используя в том числе и свой промышленный потенциал, зачем нам разрушать его?
— Ну наверное потому что на нём клепаются дроны и всё остальное, — сказал то ли разочарованно, то ли раздраженно Андрей.
— Борисов, ты лётчик, ты не был ни генералом, ни полковником, ни даже майором, почему ты считаешь себя настолько великим военным стратегом? — сбросив маску доброжелательности спросил Шари.
— Во-первых не считаю, во-вторых: вы что ли были генералом или хотя бы одну военную операцию удачно провели?
— В симуляторах военных действий провёл
— В играх? — Андрей сдерживал издевательскую улыбку.
— А чем технически это отличается от твоего опыта?
— Всем.
— Вот видишь, ты не можешь ответить ничего конкретного. — Шари встал, — собрание окончено, моё решение вы все слышали, подготовка начинается согласно моим решениям. Всем спасибо, продолжайте работать, до дня атаки осталось четыре месяца.
Андрей глянул на Сакари, который еле заметно поднял брови и поджал губы, мол сам тоже всё понимает и в этой расприи на стороне Борисова. Все разошлись, в том числе и Андрей ушёл к себе подавлять злость, противно тянущую за что-то в душе, от этого чувства было бы не сложно избавиться если бы у Борисова получилось продавить свой план, вот только этому, очевидно, не суждено случиться.
Время от времени приезжала Залия, которая занималась различными гуманитарными вопросами, принимала решения насчёт работы с населением на захваченных территориях, решала, что закупать, какую вести пропаганду, бывало по делу советовалась с Андреем, но как правило подобное разрешалось быстро и дальше они разговаривали о своих мирах, проводя друг другу словесные экскурсии. Ко дню атаки, своими друзьями он мог назвать помимо Сакари, теперь ещё и Залию, которая по приказу своего брата тоже должна быть находиться близко к фронту, к его чести и сам он не собирался отсиживаться в тылах, но, конечно и на передовой его ожидать не стоило.
В ночь перед первым боем, когда Андрей находился в одном из множества подземных стоянок для самолётов к командующему составу пришёл Шари толкнул пафосную речь, от которой, кажется, смутились даже его самые преданные люди, настолько она была какой-то вышколенной, заученной. Около двенадцати ночи Борисов разместился в кабине своего летательного аппарата и буквально через час должен был отправиться не первое за последние триста лет боевое задание. Он находился в той группе, что должна была атаковать Великую Славию, из трёх тысяч доступных самолётов пять сотен отправлялись сюда, триста на Грецию и семь сотен на Италию. Шари это обосновал тем, что даже если вдруг у них есть ПВО о котором так переживает Борисов, его мощности не хватит, чтобы отразить настолько массовую атаку, тем более это ПВО будет подавлено и авиация промчится уничтожив известные опорные пункты, живую и роботизированную силу противника. Ещё полторы тысячи самолётов оставались на территории Южных королевств. Андрея не устраивало практически ничего в этом плане, но вопреки изначальным договорённостям он и не решал почти ничего.
Данные боевые машины управлялись не сложнее автомобиля, действительно пилот тут превратился в кого-то вроде оператора кнопки для запуска снарядов, ведь от атаки помогали уйти автономные системы, ракеты прицеливались сами, даже скорость оптимально подстраивалась под ситуацию, в общем самой техникой Андрей был крайне доволен и приятно рад тому, как развивалось российское авиастроение пока он отсутствовал в течение пары веков.
Атака на Великую Славию прошла очень легко, авиация Южных Королевств почти не ощутила сопротивления, в течение одного дня самолёты достигли границы с землями Дойтеров, заряда хватало, чтобы патрулировать всё воздушное и наземное пространство, чем получилось обеспечить заход пехоты и других наземных войск на территорию Великой Славии, грубо говоря в течение двух суток обширная территория была оккупирована. Но на этом хорошие новости закончены: все кто участвовал в атаке на Грецию и Италию погибли, каждый самолёт уничтожен. ПВО, которого по данным разведки не существовало возникло из тоннелей о которых никто не знал и со спутников рассмотреть не мог, тут и там появлялись пикапы с миниатюрными ракетными установками, которых вполне хватало, чтобы повредить батарею самолёта, а дальше компоненты аккумулятора смешиваясь с кислородом без проблем взрывали весь остальной самолёт.