28 сантиметров счастья

Шварц Анна

Чертов ублюдок живет просто шикарно. Меня никогда не тянуло к роскоши, но тут даже сердце екает, насколько расстарался дизайнер.

Я заглядываю в каждое помещение. Понимаю, что конкретно тут Садаев только работает – потому

что спальни нигде нет.

Только потом я нахожу лестницу на второй этаж и тихо поднимаюсь по ней наверх. В первой же комнате на столе замечаю ноутбук. Подхожу ближе и перебираю документы рядом. Ничего, что рассказало бы о жизни этого животного. На столе нет ни фото, ни милых безделушек, ни какого-нибудь компромата.

Я открываю первый же ящик и замираю. Там лежит пистолет.

Мне сегодня везет.

***

Спальню я нахожу быстро. Стоит мне зайти в следующую комнату, где тускло горит свет, как я сразу вижу Рустама, который лежит на большой кровати. На темном постельном белье. Прикрытый одеялом по пояс. Спит, закрыв глаза и подложив руку под голову.

Темные волосы у него еще влажные – видимо, принял душ. Я замираю, прислушиваясь к его дыханию и испугавшись, что он сейчас проснется или просто окажется, что он лежит, а не дрыхнет. Но дыхание тихое и вроде бы глубокое. Я делаю шаг, надеясь, что под ногами не скрипнет паркет, но мое сердце стучит очень и очень громко. Я с этим ничего не могу поделать.

Взгляд

то и дело падает на грудь, на мощные мышцы и темную тату. Не знаю, ради красоты она или имеет какое-то значение, но Садаеву идет: там череп, кинжал и кровь. И надпись на неизвестном языке. Такое животное, как он, точно не могло набить себе что-нибудь помягче.

Я поднимаю пистолет, прицеливаясь, и медленно, шаг за шагом, приближаюсь. Забываю, как дышать. Но уверенность, твердость и решимость никак не приходят. Одно дело – планировать убийство. Другое дело – хладнокровно выстрелить, поставив в плане точку. Нажать на спуск и смотреть, как этот зверь будет захлебываться своей кровью. Низвергнуть этого дьявола обратно в преисподнюю.

В этот момент Садаев открывает глаза и холодно смотрит на меня. Я обмираю на месте.

Черт.

У него вырывается усмешка.

– Принцесска, у тебя появились яйца, чтобы меня завалить? – интересуется хрипло он. Неужели услышал каким-то образом мои шаги? Дыхание или сердцебиение? Он ведь спал. По голосу слышу.

Жизнь сама поставила меня в ситуацию, где отступать некуда. Или я стреляю или начинаю его шантажировать.

– Отпусти моего брата, – твердо произношу я, – сейчас. Звони и прикажи, чтобы его вернули домой.

Конец ознакомительного фрагмента.