30 дней Индии
Шрифт:
Таксистов мы сразу отпугнули суровыми невозмутимыми взглядами, но справиться с остальными оказалось не так-то легко. Стоило мне посмотреть в детские лица и в их огромные живые глаза, как я сразу поплыл и тут же отдал им бананы с апельсинами, которые ранее хотел сохранить до обеда. Дети вмиг расхватали фрукты, чуть не оторвав мне руки. Я нашел в рюкзаке остатки раздавленных вафель, привезенных еще из России, и тоже протянул им. За доли секунды они опустошили пакет, жадно собрав даже крошки. Сердце мое сжалось. Дети были чумазые, растрепанные
Один маленький мальчик пробирался вперед, поближе ко мне, и с любопытством заглядывал в камеру, прося его сфотографировать. «Посмотри на меня, я здесь. Услышь меня, заметь меня», – твердили его глаза. Внутри что-то кольнуло. Тонким и холодным острием.
Пушкар успокаивал и располагал к себе умиротворенной атмосферой, красочными нарядами местных жителей и беззаботными улыбками прохожих.
Яркое солнце щедро заливало город светом. Сочетание белесых зданий с зеркальной голубизной озера и глубокой синевой неба придавало ему легкости и воздушности. Пушкар обладал притягательным шармом, какой имеют морские городки. Я сразу понял, что это непростой город. Почувствовал приятной вибрацией где-то внутри. Жизнь здесь протекала совсем иначе – неспешно и нешумно, что после Дели казалось даже неприличным.
«А это вообще Индия?» – спросил мой внутренний голос.
Было тепло и спокойно. Никаких машин с сигналами, никаких тревог и суеты. Уже с первого взгляда Лене понравился Пушкар, а мне он показался идеальным индийским городом.
– У вас есть неострая еда? – спросил я в кафе у официанта в синей грязной майке, из-под которой выглядывал смуглый пузатый живот.
– Конечно, – ответил он и достал потрепанный блокнот из кармана.
Я расплылся в улыбке и сказал Лене:
– Неужели я нормально поем?!
Она засмеялась.
– А что у вас есть из курицы? – обратился я к официанту.
– Ничего! У нас вегетарианское кафе!
«Твою мать», – выругался я про себя.
– Хорошо, а где здесь можно поесть мяса?
– В другом городе! Здесь все кафе вегетарианские! В Пушкаре нельзя есть мясо! Это священный город, – как будто оскорбленно ответил он.
«Ну, не бывает, чтобы все было идеальным».
– Хорошо, тогда, пожалуйста, картофельные котлеты и банановый ласси.
– Ок, сэр, – ответил он, сделал запись в блокноте и вновь заулыбался.
Лена, посмотрев на выражение моего лица, захихикала. Так еще на несколько дней я стал вегетарианцем.
Мы заселились в номер отеля с умиротворенным названием «Little Tibet» и начали жить спокойной, размеренной жизнью. В тесной комнатке был небольшой столик, плетеное кресло, двуспальная
Вдруг Лена воскликнула:
– Обезьяна!
– Где?
– Вон там! – указала пальцем куда-то Лена. – Только что была там, но побежала вниз.
– Они все же пришли за тобой! – подшутил я.
– Смотри, она спустилась по перилам и направилась в сторону нашего номера.
– Скорее бежим. Она явно хочет залезть к тебе в сумку, достать паспорт и съесть страничку с индийской визой, – сказал я, улыбаясь.
– Конечно, мой паспорт самый вкусный.
– Именно поэтому я за свой не переживаю.
– Да, тебе не о чем беспокоиться.
– Похоже, у тебя появился пунктик на обезьян после вчерашнего заката в Джайпуре.
– Похоже, – ответила Лена и улыбнулась. На щеках ее появились забавные ямочки.
В кафе, которое мы увидели с крыши отеля, готовили великолепный кофе – то, что нужно в этот спокойный вечер. С балкончика хорошо и увлекательно было наблюдать за жизнью города. На губах застыл приятный, чуть горьковатый вкус кофе. Птицы стаями кружили над озером, перебираясь с одного пирса на другой. Солнце приближалось к горным вершинам на горизонте. Мы погрузились в блаженное молчание, когда в воздухе между людьми нет напряжения или неловкости, а лишь спокойствие. Легко, свободно, органично.
Я достал фотоаппарат и увидел Лену в видоискателе. Она идеально вписывалась в общий колорит и пейзаж. Ветерок играл ее длинными темно-русыми волосами. Лицо было усыпано веснушками, а верхнюю губу украшала родинка – маленькая изящная точка. На переносице красовался недлинный шрамик, а голубые глаза сливались с цветом ясного неба. У Лены были необычные, немного удлиненные мочки ушей. Когда-то где-то я вычитал, что это один из признаков гениальности, и при разговорах с Леной всегда держал это утверждение в уме. Она, задумчивая и молчаливая, уложив голову на руку, мечтательно смотрела вдаль. Щелчок затвора – и время на мгновение остановилось, сохранив этот миг в памяти фотоаппарата.
Конец ознакомительного фрагмента.