30 июня, 30 июня

Бротиган Ричард

Пропуск куда?

Иногда я достаю паспорт, смотрю на свою фотографию (так себе, вообще-то) лишь бы увидеть, что существую

Токио

12 июня 1976 года

Токио / 13 июня 1976 года

Мне осталось быть в Японии шестнадцать дней. 29-го я полечу назад над Тихим океаном. Через пять дней после этого я буду сидеть в Монтане на трибуне деревенской ярмарки, смотреть Ливингстонское Родео

в честь Четвертого июля, и болеть за ковбоев, без Японии.

Аэроплан

Самое худшее в отелях – тонкие стены. Эта зараза ничем не лечится. Сегодня после обеда я решил немного поспать, но тут в соседнем номере надумали трахаться до выебания мозгов. Кровать у них грохотала, будто старый аэроплан, когда его прогревают перед взлетом. Я лежал всего в нескольких футах, пытаясь уснуть, пока их кровать выруливала на полосу.

Токио

14 июня 1976 года

Орсон Уэллс

Орсон Уэллс рекламирует виски по японскому телевиденью. Очень странно смотреть здесь, в Токио, как он уговаривает японцев покупать виски «Дж & Дж Никка». Я всегда смотрю на него с обожанием. Ночью мне приснилось, будто я снимаю одну такую рекламу. В этом ролике было шесть черных коней. Коней расставили так, что глядя на них и на Орсона Уилсона, люди должны выскакивать из домов и бежать в магазины за виски «Дж & Дж Никка». Снимать такую рекламу непросто. Она должна быть идеальна. Мы сделали много дублей. Мистер Уэллс был очень терпелив и относился с юмором. – Пожалуйста, мистер Уэллс, - говорил я. – Встаньте поближе к лошадям. Он улыбался и становился поближе к лошадям. – Годится? – Отлично, мистер Уэллс, просто идеально.

Токио

14 июня 1976 года

Красное кресло

Сегодня я смотрю японский декадентский фильм. Невиданный декаданс увлек меня настолько, что я превратился в ребенка, который только что узнал, что тени бывают страшные, что в домах бывают привидения, что у людей бывают мысли, сделанные из кожи змей, которые наползают на невинность спящих младенцев. В кино дело происходит в Токио перед землетрясением 1 сентября 1923 года. В готическом японском доме мужчина прячется в огромном красном кресле, на котором прекрасная женщина в экзотическом костюме занимается любовью с другим мужчиной. Этот второй мужчина не знает, что внутри кресла прячется вуайерист, подглядывает за их страстью и чувствует ее. Я долго смотрел кино, прежде чем понял, что внутри кресла человек. Фильм все крутился и крутился из декаданса в декаданс, словно радуга извращения. Я не могу их пересказать. Вы все равно не поверите. Красное кресло – только начало. Я сидел, пригвожденный к стулу вместе с сотней японцев. Мы

словно стали оргазмом пауков, которые ебут сухую человеческую кровь.

Токио

15 июня 1976 года

 Молчание языка

Я сижу в баре в неловком одиночестве вместе с очень умным японским режиссером, он не говорит по английски, а я по-японски. Мы знаем друг друга, но у нас нет переводчика. Раньше мы говорили. Сейчас мы притворно заняты чем-то другим. Он с закрытыми глазами слушает музыку по фонографу. Я пишу эти строчки. Пора домой. Он уходит первым.

Токио

15 июня 1976 года

Подъем

Я поставил будильник на 9 утра. но он не понадобился. В 7:30 меня разбудило землетрясение. Вынырнув из середины сна, я лежал, слушал, как трясется отель, и думал, скоро ли 3003-й номер окажется перекрестком Синдзюку 30-ю этажами ниже. Из будильника точно вышибет дух.

Токио

16 июня 1976 года

Фрагмент №2 / Мое

Поперек блокнотного листка я нашел единственное слово «мое». Понятия не имею, зачем я его писал и в чем его главное предназначение, но я написал слово «мое» очень старательно а затем перестал писать.

Токио

Июнь, кажется, 1976 года

Поглядывая на постель / 3 часа утра

Сон без сна, потом спать опять и не уснуть.

Токио

17 июня 1976 года

Таксист

Мне нравится, что этот таксист несется по темным улицам Токио, как если бы жизнь не имела смысла. Я его понимаю.

Токио

17 июня 1976 года

10 часов вечера

Никаких шансов

Я часть. Нет, я целое, хотя может быть я только его осколок Я то, что начинается, но не имеет начала. А еще я полон дерьма по самые уши.

Токио

17 июня 1976 года

Отчего реальность становится реальной

Жду ее... Нечем заняться, только писать стихи. Она опаздывает на 5 минут. Наверное, что она опоздает не меньше, чем на 15 минут. Сейчас в Токио 9 часов 6 минут. – СЕЙЧАС прямо СЕЙЧАС – звенит дверной звонок. Она на пороге. В Токио 9 часов 6 минут, и все по-прежнему, только она здесь.