30 золотых за истинную

Дорофеева Наталья

Стоило признать, что насчет веера я погорячился: он мне все же был нужен, чтобы отрубить и второе крыло Абраксасу. Повернулся в сторону оброненного мною оружия и не увидел его. А куда… Ответ на вопрос, который я даже себе не успел задать, ждать себя не заставил - веер каким-то ушастым образом оказался в руках эльфийки. Как только она поняла, что я это заметил, бросила оружие в сторону Абраксаса и крикнула ему об этом. Не раздумывая, метнул в ушастую крысу копье, но бросок вышел не очень точным. Что ж, придется потратить свое время на то, чтобы добить ее, но это будет позже. Пока же я был вынужден броситься за веером.

К

моему счастью, меткостью Талилия тоже не отличилась, а Абраксас не сразу понял, куда упало оружие. Это позволило мне первому схватить ритуальный веер и полоснуть им по рабу, чье крыло в очередной раз оказалось в опасной близости передо мною. Затем я снова взмахнул рукой и, наконец-то, избавился от уже порядком надоевшей и, пожалуй, самой опасной части тела Абраксаса.

Оставшийся без крыльев раб все еще представлял опасность, так что опомниться от новой травмы я ему не дал. Острыми лезвиями нанес серию ударов по спине и груди противника. Абраксас завалился на бок, а я, на всякий случай, перерубил ему ногу. Отошел на два шага, чтобы убедиться, что валяющаяся передо мной рогатая скотина уже не сможет мне навредить.

– Твой отец был ничтожеством! Он на Охоте выбрал гарроту, которой заставил одного из рабов убивать за него. Я же играл честно, застрелив каждую свою дичь лично! Разве это справедливо, что твой папочка победил, заработав больше меня очков?

Раб не подавал никаких признаков жизни, и я даже испугался - не сдох ли раньше времени? Приблизился к поверженному противнику, перевернул его ногой и очень довольно засмеялся, когда тот пошевелился.

– Ты оказался точно таким же ничтожеством! Хотел забрать у меня корону, используя чужую истинную? Не выйдет. А слепую свою, кстати, ты зря мне не отдал, хотя бы она осталась бы жива на какое-то время. Жаль, конечно, что ты ничего не увидишь, но я очень постараюсь, чтобы ты услышал, как она будет орать перед смертью.

Только я собрался повернуться в сторону, где последний раз видел его девку, как чьи-то пальцы вцепились в мою лодыжку и с силой потянули меня назад. От неожиданности я не смог устоять на ногах и упал лицом вниз.

Глава 40: Корона.

Абраксас.

Я лежал на земле, связанный мерзкими оковами собственного бессилия. Боль от полученных ран была нестерпимой, но она волновала меня меньше всего. Куда страшнее было понимать, что эти повреждения не позволяли мне пошевелиться, хотя я обязан был подняться, чтобы заставить Асмодея замолчать навсегда. Но все, что я мог – это слушать, как он насмехается надо мной и обещает убить Аделину.

На какую-то секунду демон умолк, а затем послышались его отчаянные вопли. Крики демона разбавили звуки ударов и хруста костей, а через несколько минут наступила тишина. Кто-то напал на Асмодея? Я, безусловно, был признателен этому существу, но кто мог на такое осмелиться? И главное – зачем вообще кому-то помогать мне?

Прогремели трубы, сообщившие об окончании Охоты и поприветствовавшие нового Короля. Эффект от ритуального оружия должен был пропасть сразу, как только они зазвучали, но мгновенно удовлетворить свое любопытство и понять, что произошло, я не смог. Где-то недалеко от меня раздался визгливый смех, принадлежавший, как мне показалось, ушастой. Надо же, я думал, Асмодей

ее убил. С трудом дождался, пока мои раны затянутся, наконец, открыл глаза и повернул голову в сторону, где совсем недавно стоял Советник.

Прямо перед собой я увидел жуткое зрелище – какую-то кровавую кашу, в которой можно было разглядеть обломки костей и рогов. Рядом на земле валялся веер, из которого исходили красные светящиеся тонкие линии, по которым передавалась магия его бывшего обладателя. Вероятно, впервые в истории, то же самое сейчас происходило абсолютно со всем остальным ритуальным оружием. Оставался вопрос: а кто, собственно, стал обладателем этого "богатства"?

Проследил взглядом за красными линиями и очень хорошо понял эльфийку. Я тоже не смог сдержать смех, когда увидел окровавленную статую горгульи с гарротой на шее. Рядом со статуей стояла Аделина, к которой и тянулась магия погибших охотников.

Я с восторгом наблюдал, как девушка преображалась прямо на моих глазах. Сначала за ее спиной появились небольшие крылышки с красными перьями. По мере того, как магия охотников вливалась в тело новой хозяйки, перья становились все более яркими и густыми.

Затем на голове Аделины появились красные рожки, которые тут же выросли не меньше, чем на метр. Такому головному убору, можно было не сомневаться, завидовал сейчас каждый зритель. Я не думал, что меня еще что-то может удивить, но ошибся: как только рост рогов остановился, они закруглились, завились и придали Аделине просто невероятную привлекательность.

Прямо над этими восхитительными "маленькими рожками" появился огненный круг, из которого должна была сформироваться корона. К сожалению, понаблюдать за этим процессом у меня не вышло, поскольку я оказался за стенами Баатора.

Как и полагалось, после окончания Охоты вся дичь переместилась за пределы города. Я поднялся с земли и оглядел выживших, которых оказалось совсем немного: только я, эльфийка, Роланд и Райнхард. Последний быстро осмотрелся и попытался уйти в сторону от Баатора, но остановился как вкопанный.

– У вас к нему претензии есть? – спросил подошедший ко мне Роланд.

– Нету, все обвинения сняты. Райнхард свободен по нашим законам, - с большим сожалением вынужден был я признать. – Наказывать за то, что происходило во время Охоты, мы не имеем права.

Стражник кивнул, подошел к Райнхарду и заехал своему уже явно бывшему работодателю прямо в челюсть.

– Зато у нас есть, - с ненавистью прорычал Роланд. – Ты, тварь, моих родителей, моего брата и множество других невинных чуть не угробил!

Я, конечно, очень обрадовался, что бывший Король оказался в надежных руках, но наблюдать за дальнейшей его судьбой мне было некогда. Нужно было как можно быстрее оказаться на арене, куда уже должна была переместиться Аделина.

***

Адэлина Дэвис.

Внезапное жжение в глазах заставило меня вскрикнуть, но оно тут же исчезло и оставило после себя приятное тепло. Темнота сменилась ярким светом, в котором я могла различить только какие-то яркие пятна. Я быстро заморгала, протерла глаза руками, в результате чего стала различать контуры предметов.