32. Адреналин для убийц
Шрифт:
– Скоро приедем?
– До цели около трех минут.
– Может, стоит ускориться?
– Нет, двигатель и без того дымится, если увеличить обороты, его заклинит прямо сейчас.
Бегемота не устраивала роль безропотного статиста. Видя, что я не обращаю на него внимание, обиженно протянул.
– Ну, если не хочешь конфетку, пожалуй, съем ее сам.
Большой фиолетовый язык прошел сквозь стекло, прямо перед моими глазами аппетитно лизнув леденец.
– Ух, как
Капля тягучей слюны упала на колени.
С огромным трудом мне удалось подавить естественное желание со всего размаха впечатать кулак в мерзкую тварь.
– Милая, можешь как-нибудь убрать галлюцинации?
– Да. При помощи мощного болезненного импульса.
Я достаточно хорошо изучил повадки напарницы, чтобы усвоить одну простую истину: она никогда не злоупотребляла выражением «мощный». В данном контексте это могло означать только одно: дикую боль.
– Попробую справиться сам...
Машина еще раз вильнула, теперь уже по моей вине.
– Просто закрой глаза.
– Милая дала очень ценный, а главное, своевременный совет.
– Он болтает без перерыва. Я могу выколоть себе глаза, это не поможет.
– Попробуй сконцентрироваться.
Самое идиотское предложение, которое от нее когда-либо слышал.
– Как?!
Я был почти на пределе.
Впрочем, не только добыча испытывала нервное напряжение. В вертолете преследования Кара с неослабевающим вниманием следил за фургоном «скорой».
– Что у тебя?
– Пока ничего. Он оказался невосприимчивым к обычному давлению на психику, придется задействовать более мощные механизмы.
– Так чего же ты ждешь?
– Ничего.
ЛСД ненавидел прибегать к насилию в своих жизнерадостных мультипликационных грезах. Он и сам не знал с чем это связано, но в тех редких случаях, когда приходилось идти на крайние меры, долго и тяжело отходил. Несколько дней пребывая в тяжелой депрессии.
– Быстрее! Времени почти не осталось!
В отличии от партнеров Кара реально оценивал ситуацию.
– Понял.
Лицо ЛСД перекосила болезненная судорога - обстоятельства вынуждали его идти на крайние меры…
– Зря ты отказался от конфетки, - удрученно протянул бегемот.
– Сейчас придет злой Бабуин, все равно заставит тебя ее съесть.
В подтверждение его слов на стекле возникло второе яркое пятно. На этот раз - ядовито-желтое.
– Привет, ребята! О чем болтаете?
Мультипликационная обезьяна со злобной мордой присоединилась к веселой компании.
– Да так, ни о чем, - похоронным голосом протянуло розовое пятно.
– Значит, не помешаю?
– Не…
Протянув непропорционально длинные лапы к шее бегемота,
– Не хотел, есть конфетку, - злобно прошипел отвратительный монстр.
– Тогда получай это!!!
Его лапы вдавили голову несчастного бегемота в стекло, так что она прошла насквозь, оказавшись в непосредственной близости от моего лица.
Хлещущая из порванных артерий кровь стекала на колени. И, пожалуй, самое страшное - у бегемота оказались человеческие глаза, полные неведомой, скорби.
– Не хотел, есть конфетку, тогда жри его!!!
– нестерпимый визг стоял в ушах.
– ЖРИИИИИ!!!!
– ЖРИИИИИИИИИИИ!!!
– ЖРИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!
– Заткнись сука! – не выдержав, я что есть силы ударил, в морду отвратительной твари.
Пройдя сквозь пустоту, кулак врезался в лобовое стекло. Удар бы такой силы, что во все стороны побежали мелкие трещины, а костяшки пальцев разбились в кровь.
Машину в очередной раз резко мотнуло, и мы опять ударились о стену. Скорость начала стремительно падать.
– Что ты делаешь?
– спросила Милая.
– Жри его! Жри его!!! — не унималась ядовито-желтая обезьяна, размахивая перед моим лицом окровавленной головой несчастного бегемота.
Кровь тяжелым набатом стучала в висках. В горле стоял комок. Едкий пот заливал глаза. Я понял – еще немного и просто сойду с ума.
– Помоги мне!!!
Второй раз повторять не пришлось.
Мощный электрический заряд прошел по позвоночнику, словно через столб громоотвода, и со всей силы раскаленной добела иглой ударил в мозг.
– А... – Хотел закричать я и не смог из-за судороги, скрутившей тело.
Второй болевой импульс, менее жесткий, чем первый, привел меня в чувство.
– Ну как, лучше?
Желтая тварь, висевшая на лобовом стекле, стала полупрозрачной, а ее истошный визг потерял силу, доносясь откуда-то издалека.
– Немного...
– Жми на газ, нам нельзя останавливаться.
– Жму. Ты сделала мне лоботомию?
– Не совсем, хотя что-то вроде того.
Вдалеке показался просвет. Переулок кончался, выходя на площадь перед стадионом. Цель казалась такой близкой. Оставался последний рывок на пределе возможностей…
Которых, почти не осталось.
Из-под капота вырвалась струя раскаленного пара, обдав стекло россыпью мелких брызг.
– Что это?
– От удара сорвало патрубок радиатора, - сообщила Милая.
– Двигатель, практически мертв, разгоняйся по максимуму.