33 Буквы
Шрифт:
Люди снуют и туда, и сюда...
Люди снуют и туда, и сюда.
На лицах – печать заботы.
Лишь те, кто моложе, почти всегда,
Поют без тоскливой ноты.
Вот кот чёрно-белый. Пушистым клубком
Лежит на скамье, что напротив.
Наверно, он тоже, являясь котом,
Не знает об этой ноте.
22.06.11
На
Маме.
На скамейке, с бездомным котом,
Мы вдвоём коротали время.
И вдруг вспомнил я детство, свой дом,
Когда гладил рукой нежно зверя.
Кот мурлыкал и щурил глаза,
Подставляя бока худые.
Эх, вернуться бы в детство назад,
Когда мама и папа были!
Сердце сжалось, и в горле – ком.
Как жесток этот мир на деле!
И отец был, и мама, и дом!
Словно душу до слёз раздели.
И как будто по телу – ток.
Вдруг почувствовал – мама рядом.
Мне сказала. – Ну, здравствуй, сынок.
Что, в больнице опять? Непорядок!
Пусть всего только пару минут.
Но мы вновь были вместе с мамой!
И опять – один кот лишь тут.
Замурлыкал и моется лапой.
23.06.11
Ветер ерошит листья...
Ветер ерошит листья.
Хочется в плен ко сну.
И засыпаю я, в мыслях
Про эту больную страну.
– Доктора! Доктора! – крики.
Но что-то никто не бежит.
Вот налицо улики,
Что снова виновен жид.
Или коварный Запад.
Они на одно с ним лицо!
Ему бы нас только лапать,
Иль крепко держать за яйцо.
Повсюду враги-сионисты.
На нас ополчился весь свет.
Но мы, хоть в душе коммунисты,
Дадим христианский ответ!
Настроим повсюду церкви.
Все встанем на вечный пост.
Когда свет науки померкнет,
Учёных свезём на погост.
Мы истово будет молиться.
И к нам вновь вернётся Христос!
А всем подозрительным лицам –
– Явиться в тюрьму на допрос!
И вот зарыдает Запад.
Китай погребёт океан.
И поведёт нас всех Папа
Против орды мусульман!
Ветер ерошит листья.
Меня уж не тянет ко сну.
С криком, – …вам всем провалиться! –
– Вскочил я в холодном поту.
23.06.11
Она
Она изломанно звенела
И пахла чёрною грозой.
Один идёт с улыбкой смело.
Другой бежит, как сам не свой.
Открыта. Вспенилась столь нежно,
Как будто роза без шипов.
Но он прошёл – чужой, нездешний,
Он пел, хоть был рыдать готов.
Не склеилось и не сроднилось.
Стал алым белый уголок.
Мечтала влёт! А что добилась?
Раздвинул, сдёрнул, поволок!
24.06.11
Он был весел и очень мил...
Он был весел и очень мил.
Дамы вслед все ему улыбались.
Он сердец, видно, много разбил,
Но победы другим доставались.
Коль холодны уста как лёд,
И жестоки стальные пальцы,
Кто ласкает, как будто бьёт,
Не бывает любви постояльцем.
Он пришёл из иных глубин.
Его имя – не зной, а холод.
Он из тех, кто всегда один.
Для кого дар любви – только голод.
24.06.11
Все мы, порой, бессильны...
Все мы, порой, бессильны
Пред ярким сияньем огня.
Как бабочки жжём мы крылья
Во имя, увы, не себя.
Кто холодом мрачно правит,
Не ставит огонь ни в грош.
Он пламенем лишь подманит,
Чтоб в сердце вонзить свой нож.
Но ты не почувствуешь боли:
Из льда ведь его остриё.
Ты просто лишишься воли.
И вот – ты готов на всё.
24.06.11
Он свернулся в тугой клубок...
Он свернулся в тугой клубок.
Затаился на самом дне.
Лишь внутри бился островок
Тот, что помнил ещё о себе.
Дни летели, сменяя ночь,
Сжав века в остриё иглы.
Тот, кто видел его – бежал прочь.
И так сделал бы даже ты.
Но в пластах отлагаясь эпох,
Даже время находит смерть.
И его нашёл новый Бог
И взял в руки, чтоб рассмотреть.
Побелели и сжались уста.
Устрашился его даже Бог.
– Всё вернуть на свои места! –
– Но и Он это сделать не смог.