33 мгновенья счастья. Записки немцев о приключениях в Питере
Шрифт:
Семен поднял голову с подушки. Он откинул одеяло и перебросил длинные ноги на ковер. Вера Андреевна помогла ему сесть.
«Алешенька!» — Семен боролся с отрыжкой. Алеша ждал, пока он поправит махровый халат, надетый поверх пижамных брюк. Вера Андреевна так подставила шлепанцы ему под ноги, что ему оставалось лишь сунуть в них пальцы и, держа попеременно одну ногу перед другой, постукивать по ним, пока пальцы не продвинутся до самого носка.
Они молча приветствовали друг друга. Только когда
«Три года, Алешенька, целых три года», — Семен отнял у него руки, чтобы продвинуться вперед.
«Ну-ка, встань!» — он провел рукой по волосам своего ученика. Алеша остался сидеть на корточках.
«Возьми себе стул, или не надо, мы сядем вот сюда…» — Семен указал на стол и плотно сжал губы. Снова отрыжка застряла у него в горле.
Алеша не знал, что ему делать. Он так хотел сказать: «Прости!» Но в чем ему себя винить? Он звонил Семену, написал ему. Пока Алешина мать не переехала из Петербурга к ним в Харьков, визиты были само собой разумеющимися.
«Ты доставил ей большую радость, дорогой, иди садись сюда», — сказал Семен и встал.
«У меня есть еще кое-что!» — Алеша похлопал по светлой сумке. Сейчас можно было и улыбнуться. Семен почуял водку. На круглой подставочке с символом X Всемирного фестиваля в Берлине 1973 года стоял стакан, точно посередине его перетягивала черная резинка.
Семен ногтями открыл дверцу буфета, взял бутылку со стола и задвинул ее за другую дверцу. Руки его дрожали, когда он захватил пальцами два зеленых граненых стакана. Он закрыл дверцу и придавил ее коленом. Стекло и фарфор доверительно задребезжали в ответ.
«Ладно, ладно!» — движением плеча он уклонился от Алеши, вставшего, чтобы обнять его.
Они сидели молча, когда Вера Андреевна внесла вазу с тремя качающимися розами.
«Ничего подходящего не нашла», — сказала она, словно бы самой себе, и снова ушла на кухню. Семен сорвал жестяной колпачок с бутылки и налил.
«За тебя, дорогой мой».
«За тебя, Семен».
Они выпили. Семен снова налил.
«Я все время ловлю сон, — сказал он после паузы, — стал прямо настоящим охотником!» Он засмеялся и несколько раз тряхнул головой.
«Как у тебя дела, Семен? Ты здоров?»
«О чем ты говоришь. Здоров, болен, какая разница. Я не жалуюсь».
«Я слышал, ты много лежишь».
«Ты слышал?»
«Ты сам сказал по телефону».
«Лежать удобнее, чем сидеть. Что там скажешь по телефону».
«А что?..»
«…Ничего» — Семен выпятил нижнюю губу, большую, слегка голубоватую, и выворачивал ее до тех пор, пока его рот не превратился в комок светло-красной плоти.
Алеша не знал, о
«Раз ты ночью не спишь, то днем чувствуешь себя усталым», — произнес он наконец.
«Я не чувствую усталости, в том-то и дело».
«И поэтому…» — Алеша пощелкал правым указательным пальцем по шее и попытался улыбнуться.
«Оставь…» — Семен повернулся к столу, так что их колени больше не касались друг друга.
Алеша покраснел.
«Давай-ка, Алешенька, выпьем за нашу встречу», — подбодрил его Семен и поднял свой стакан двумя пальцами. Водка из обоих стаканов выплеснулась на белую вязаную скатерть.
Алеша провел рукой по лбу.
«Семен, — выдавил он с трудом, — Семен, единственное, что я хочу тебе сказать, так это, что я тебя люблю. — Алеша точно знал, как он теперь выглядит. Он сказал правду. — Нам надо только заново привыкнуть друг к другу, понимаешь, что я имею в виду?»
Семен не ответил и снова наполнил стаканы.
«Тогда выпьем за то, чтобы привыкнуть друг к другу».
Водка снова пролилась на скатерть. Алеша проткнул пальцем вязаный цветок, чтобы стереть каплю.
«Ты все один?» — спросил он.
«Порядок. — Семен барабанил ногтями по пустому стакану. — Ваза не для этих роз, — сказал он, не повернув головы. — Пару дней назад они написали об Антоновой. Помнишь? Эту, с выдачи книг? В „Ведомостях" поместили».
«…Я уже сто лет не был здесь», — Алеша облокотился о стол скрещенными руками. Перед ним стоял пустой стакан.»
«Антонова регулярно приходит ко мне. — Семен все еще не отводил глаз от вазы. — Ты не читал?»
Алеша покачал головой.
«Она приходит, как получится, один или два раза в месяц, когда Вера у своей сестры».
«Она тебе помогает?»
Семен рассмеялся: «Она мне помогает, да-да. У нее с собой папка с журналами, чтобы просматривать их, когда она залезает под стол. И еще Мусоргский или Глинка вдобавок», — Семен просвистел пару нот.
«Под стол?»
«А куда же еще? Видеть ее в этот момент мне вовсе не хочется. Иногда я читаю, тогда это длится дольше».
Алеша оцепенело смотрел на Семенов профиль.
«Я даже думаю, что она сначала выплевывает свои вставные зубы. — Он засмеялся и, откидываясь на спинку стула, провел ладонями по вязаной скатерти до края стола. — «Ведомости» даже имени ее не изменили. Сыграем?» И тотчас же оба встали. Ручка двери несколько раз дернулась, прежде чем Вера Андреевна локтем открыла ее. Она вошла с подносом. Семен вытащил из-под стола справа от себя стул и достал шахматную доску, нагнулся за пластмассовой коробочкой, вытряхнул фигуры. Они были слишком малы для доски. Потом зашаркал в ванную. Вера Андреевна суетилась у стола.