33 простых способа создания зон здоровья и счастья у вас дома и на даче
Шрифт:
Часть 4
Тайна курганов смерти
Долина пирамид
Прощание с Медведем-шаманом
Долина, куда нас привел Медведь-шаман на следующий день, вся была уставлена небольшими
— Сюда придет Белый Царь, — Медведь-шаман опустился на колени перед одной из пирамид.
— Кто такой Белый Царь?
— Откуда он придет?
— А нам рассказывали, что он уже приходил, его видела алтайская девочка…
— Белый Царь же правил курумчинскими кузнецами!
— Он погиб!
Как обычно, мы все заговорили одновременно. Но Медведь-шаман — не Хранительница, он не стал всплескивать руками и смеяться; он молчал, глядя вдаль и скрестив руки на груди. А через минуту замолчали и мы — очень уж неуместной была наша детская непосредственность в этой странной долине.
— Белый Царь приходит к людям, когда они нуждаются в нем.
Голос шамана звучал глухо, будто бы из-под земли. Если бы я не видел его рядом, я подумал бы, что сама долина говорит с нами голосом своих мертвецов.
Медведь-шаман, вполне живой, продолжал:
— Белый Царь живет с чудью, он властен отодвинуть от человека старость и смерть.
Больше нам не удалось вытянуть из Медведя ни слова. Молча он поднялся с колен, молча повернулся и пошел назад, мы же смотрели ему вслед, пока его могучая фигура не скрылась в лесу. В глубь долины нам предстояло идти одним.
Полька открывает тайну пирамид
— Дорогие друзья, как вы думаете, возможно, имеет смысл связаться с моими замечательными внуками прежде, чем углубляться в эту жутковатую долину? — нормальный голос Мишеля, нормальная, живая человеческая речь вернула нас в реальность — снова зажужжали шмели, запахли цветы, засеребрился ковыль.
— Вы совершенно правы, Мишель!
— Пап'a, а можно, я сама? Пожалуйста! А то все ты да ты, а я соскучилась, между прочим!
— Алексия, доченька, давай, мы по очереди, хорошо? Сначала поговорю я…
— Нет, я! Пап'a, ну, пожалуйста, я очень тебя прошу!
Как всегда у Мессингов, в споре победила Алексия — Мишель ни в чем не мог отказать своей девочке. Пока они общались с детьми и Петровичем по «магическому кристаллу» Мессинга, мы с Настей, оставшись не у дел, начали фантазировать о том, откуда в этой долине могли взяться пирамиды, и что они вообще такое.
— Рушель, вам не кажется, что это — кладбище курумчинских кузнецов?
— То есть вы думаете, Настенька, что Страна Белых Вод погибла, а кладбище осталось? Как-то это очень уж фантастично выглядит.
— А почему бы и нет? Всякое случается.
— А может быть, это могилы чуди?
— Рушель, зачем чуди, живущей под землей, делать
Мессинги вернулись, переговорив со своими. Судя по счастливому выражению лица Алексии, дома все было в порядке, и милые детки не теряли больше никаких фишек. Не могу передать, как меня это обрадовало: было грустно без Александра Федоровича, мне не хватало его глубокомысленного баса, и совсем не хотелось лишиться общества еще кого-нибудь из друзей.
— Дорогие коллеги, а почему вы вообще думаете, что это чьи-то могилы? — спросил Мессинг.
— Как дела? Алексия, Мишель, рассказывайте скорее!
— Все хорошо, друзья мои! Полька, Колька и Петрович миновали нашу долину пирамид и бодро продвигаются по карте дальше, чего и нам желают.
— А что это за пирамиды, Мишель? Может быть, ваши внуки поняли их предназначение?
— Наверняка только Петрович говорит, что они скрывают это от него — молчат, как юные герои-подпольщики.
— Алексия, а чему вы так загадочно улыбаетесь?
— Вы хотите, Рушель, чтобы я открыла вам все свои загадки? Тогда я утрачу всю свою привлекательность в ваших глазах, ведь в женщине должна быть загадка, что-то неизведанное, непонятное!
— Алексия, вам это никогда не грозит, никогда, поверьте мне!
— Ну хватит, коллеги! Напомню вам, Рушель, что моя дочь замужем за нашим общим другом. Шучу, шучу, не обижайтесь.
— Если серьезно, Рушель. Полька мне рассказала, что это за пирамиды, вернее, не рассказала, дала понять, как мы можем самостоятельно решить эту задачу.
— И как же, доченька?
— Пап'a, каким образом ты смог проникнуть в дольмен, когда хотел освободить меня от общества духов покойных партийцев Заболотова и Арсенюка?
— Лебелянский! — хором воскликнули мы.
— И я, кажется, знаю, какое именно из его стихотворений поможет нам разобраться с пирамидами! — и Мессинг стал читать нараспев:
Призрак пути озарен самыми странными нормами, И впереди на закате меркнет в песчаных холмах Тот, кто давно покорен уникальным феноменом, Что возрождается где-то в загадочных снах или тьмах. Меркнут давно исхудалые, светлые бледные истины, Кто-то давно утомился в неравной и скучной борьбе, Если бы кто-нибудь мысли кому-то прочистил бы Там, где распадаются звуки в таинственной сказочной мгле.Несколько мгновений мы сидели в полной тишине, пораженные красотой поэтического слова, а потом одновременно почувствовали вибрации — все пирамиды, которые мы могли видеть, еле заметно дрожали, как будто бы началось небольшое, не ощутимое человеком землетрясение.
Вибрировали пирамиды несколько минут, а когда успокоились, все мы почувствовали прилив энергии: хотелось петь, плясать, кататься по траве. Настя с Алексией, побежали вперед, взявшись за руки и крича что-то радостное, а мы с Мессингом — зрелые, солидные мужи, серьезные ученые, — стали возиться, как щенята!